– Если я потеряю эту брошь, я очень сильно расстроюсь! – взволнованно сказала Бека, пытаясь уже в который раз обнаружить брошь на туалетном столике.

– Нужно сходить к Хани домой и спросить ее про брошь, – предложила Триш, выбираясь из-под кровати. – Скорее всего брошь сейчас на ее оранжевом свитере.

– Этот гадкий свитер! – Лайла поморщилась.

– Почему тебе так не понравился свитер? По-моему, он вполне симпатичный, – сказала Триш.

– В нем Хани очень похожа на тыкву, – задумчиво произнесла Бека, продолжая поиски.

– Почему ты ее защищаешь? – набросилась Лайла на Триш. – Можно подумать, что именно ты – ее лучшая подруга.

– Я сейчас пойду к соседям за моей брошью, – сказала Бека. – Вы идете со мной?

– Зачем? – спросила Триш.

– Я пойду домой, – сказала Лайла, взглянув на часы. – Поговорим позже.

Триш и Лайла быстро спустились по лестнице. Бека поискала брошь еще некоторое время, пока окончательно не убедилась, что в комнате ее нет.

За окном снова шел снег. Большие хлопья медленно падали на землю, словно перья большой белой птицы.

– Пойду к соседям и спрошу Хани про брошь, – наконец решилась Бека. Она достала из чулана свою куртку и уже собиралась выскользнуть за дверь, как вдруг зазвонил телефон.

Аппарат стоял на письменном столе Беки. Она бросилась назад в комнату, но было уже поздно. Звонок прозвенел только один раз. Возможно, мама взяла трубку на первом этаже.

Не снимая куртки, Бека ждала. Несколько секунд спустя снизу раздался мамин голос, в котором явно слышалось неодобрение:

– Бека, это тебя! Это Билл. Почему он звонит тебе, Бека? Ты же знаешь, мы запретили тебе общаться с ним!

– Я знаю, мама! – сердито закричала Бека, – Избавь меня от нравоучений, хорошо?

Она взяла трубку, прислушалась к удаляющимся шагам матери и только тогда поздоровалась с Биллом.

– Привет, Билл, как дела?

– Привет, Бека, нормально.

Его голос казался таким далеким. Много помех. «Скорей всего он звонит из города», – решила Бека.

– Твоя мама не слишком любезна, – сказал он,

– Просто она очень удивилась, что ты позвонил, – солгала Бека.

– Она всегда меня недолюбливала. Мне кажется, это из-за серьги в ухе.

– Она с этим смирилась, – сказала Бека. – А почему мы все время говорим о моей матери?

Он рассмеялся:

– Побей меня!

Беке нравился голос Билла. Нежный, бархатный, музыкальный.

– А что, если нам встретиться сегодня?

– Где? – Бека понизила голос до шепота, хотя ее матери поблизости не было.

– Встречаемся на обычном месте.

– Лучше не надо, – уклончиво осветила девушка.

– Почему? Это из-за твоей мамы?

– И папы тоже, – отшутилась Бека. – Как ты мог забыть? Он тоже тебя недолюбливает.

– Значит, встречаемся? – лукаво спросил Билл.

Бека обожала его чувство юмора. Даже когда в жизни Билла наступила черная полоса, когда его исключили из школы, он был способен шутить по поводу этого события.

– Нет, лучше не надо, – прошептала Бека. – Я бы очень хотела, но…

– Это означает «да»?

– Нет, я имею в виду…

– Постарайся уйти тайком! – настаивал Билл.