Глава 37

Его последние слова интригуют.

Он не обращается ко мне до тех пор, пока мы не входим в роскошные двухэтажные апартаменты, и срабатывает датчик автоматического включения света. Тиран разувается в холле, о чем просит и меня.

Я следую за ним в большую гостиную. Любуюсь видом на верхушки небоскребов из панорамных окон. Москва усыпана яркими огнями, как ночное небо – звездами.

Наш с Артемом благодетель держит курс к бару. Достает из навесного шкафчика два высоких бокала, не спрашивая, хочу ли я выпить. Наполняет их наполовину и возвращается ко мне. Протягивает один, одновременно отпивая из своего.

– Спасибо, – я благодарно улыбаюсь и пригубливаю напиток.

Морщу нос от легкой терпкости, стекающей по стенкам горла, и наблюдаю за тем, как Архипов шагает к роялю.

Он берет черную матовую папку для документов с опущенной глянцевой крышки инструмента и разворачивается, обращая на меня молчаливый, неподвижный взор.

Мое тело сковывает напряженное оцепенение. Я догадываюсь, что содержимое папки предназначается для меня, и нерешительно задерживаю дыхание, гадая, что же находится под гибкой пластиковой упаковкой.

Наверное, итоговый расход средств, затраченных Архиповым на меня и Артема.

Предположение прочно укореняется в мыслях, и от образов космических сумм, на которые предстоит взглянуть, у меня сосет под ложечкой.

Но за все нужно расплачиваться. Этот урок я уяснила навсегда.

– Ознакомься, – Тиран вручает мне папку.

Я беру ее похолодевшими пальцами и провожу кончиком языка по губам, устраняя внезапную сухость.

– Давай сюда, – наблюдая за моими неуклюжими попытками удержать в руках вино и документы, Архипов забирает мой бокал.

Я вновь благодарю его и сосредотачиваюсь на полупрозрачном черном пластике. Чувствую себя по дурацки, пытаясь прочесть сквозь него.

Какая же я трусиха.

– Отрывай уже, – со смешком вздыхает Тиран.

Я кусаю щеку изнутри и делаю, как он говорит.

Пробегаюсь взором по тексту раз.

Повторяю действие дважды, трижды. Буквы складываются в слова, слова – в предложения. Их немного, но осознать смысл кажется для меня чем то непостижимым.

Просто напросто я отказываюсь верить в то, что вижу.

– Нет, – шепчу, в конце концов. Поднимаю ошеломленные глаза к лицу Тирана. – Нет, этого не может быть... Здесь сказано, – как идиотка показываю ему, что написано на белом плотном листке, хотя, конечно же, он ознакомлен с содержимым извещения, – что я восстановлена в консерватории.

– Так и есть, – он отзывается совершенно спокойно. – В январе, к началу семестра, ты вернешься туда и продолжишь обучение.

– Не могу поверить, – заворожено шепчу. – Это... Это шутка?!

Тиран сощуривается, а затем вскидывает одну бровь. Он словно о чем то задумался. Его рот приоткрывается, но он будто не позволяет себе сказать то, что хочет. Или я себе все придумала, не знаю.

– Юля тебе не рассказывала?

Я опять опускаю глаза на заветную папку. Не могу оторваться от нее. Боже мой, боже мой!

– О чем? – отвечаю на автомате.

Тиран отворачивается к панорамному окну. Он вздыхает, или мне так кажется. И почему то долго молчит. Хоть бы слово сказал! За стеклом Москву поглощает ночь. Я почему то замечаю, как много «уберовских» такси, под мостом Багратионом они проезжают один за другим. Сигналят постоянно и другие автомобили. Гул клаксонов сливается в голове воедино. Я на мгновение отключаюсь, но затем

Архипов, наконец, поворачивается обратно ко мне.

– Юлька любит всяких новомодных и начинающих артистов слушать, находить. И где она вас только откапывает, – теперь он смеется.