Длинный прозрачный козырек над подъездом защищал от капель дождя, но не препятствовал движению влажного воздуха. Руперт вдохнул полной грудью и махнул стоящему на парковке «Вольво». На огромной пустой площадке машина выглядела сиротливо. Все ее соседки давно разъехались, увозя приличных людей по конторам, и она уже час скучала в одиночестве, ожидая недисциплинированного хозяина.

    Машина включила габариты, послушно въехала под козырек и открыла дверцу. Следователь втиснул грузные телеса на задний диван и буркнул: «Прокуратура». Авто почему-то не послушалось. Ульрих удивленно взглянул на лобовое стекло-экран. На нем высвечивались параметры работы всех систем автомобиля. Руперт никогда не вникал в тонкости, но твердо знал, что неисправные блоки обозначаются красным. Сейчас же все светились зеленым, кроме пиктограммы закрытия дверей. Может, край плаща зацепился? Ульрих выглянул наружу.

    – Простите, господин следователь… - В просвете двери стоял невысокий мужчина в старомодной куртке и светлых джинсах.

    Теперь стало понятно, почему не едет машина. Человек придерживал дверцу рукой. На вид ему не было и сорока, но в темных волосах проступала седина, а глаза были какими-то погасшими, будто у столетнего старца. Руперт уже встречал людей с такими глазами. Но где и когда, он пока не припоминал.

    – Ну? - Ульрих нахмурился.

    – Я поселился здесь только вчера вечером и еще не оформил машину. Вы не подбросите меня в центр?

    – Метро прямо и налево. - Руперт встретился с ним взглядом. - Руку уберите.

    – К сожалению, я и кредитку пока не завел.

    – Вчера родились? - Ульрих вдруг понял, где видел людей с такими глазами. - Сколько отмотал?

    – Извините? - Новый сосед недоуменно поднял брови. - А-а, вы об этом…

    – Об этом. Судя по одежке, не меньше десяти? И что, не насиделся? Если желаешь, могу устроить вторую ходку. Например, за вторжение в частные владения.

    – Простите, господин следователь. - Мужчина убрал руку, и дверца машины закрылась.

    Руперт взглянул в зеркало. Человек стоял на месте, глядя куда-то в пространство. Уходить он не спешил. Да, скорее всего, ему и некуда было идти. После десяти лет отсидки остаются только воспоминания и сомнительные знакомства, обычно приводящие к рецидиву. Хотя этот кадр на закоренелого уголовника не походил. А если присмотреться повнимательнее… Выправка как у военного и прическа… И взгляд этот проклятый! Ни дать ни взять - на смотре стоит, в строю. И словечек жаргонных не понимает. В военной тюрьме, что ли, чалился? Ульрих ткнул в сенсор, и дверца снова открылась.

    – Эй, дембель, а что ты в центре забыл?

    На русское словечко «дембель» мужчина откликнулся охотно. Он смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину.

    – Да мне все равно, куда… Я поговорить с вами хотел.

    – Ну, приходи в прокуратуру.

    – Так ведь у меня, кроме «справки о демобилизации», ничего нет. Ни доехать до вас, ни пропуск выписать.

    – Пропуск и по справке можно оформить, - усмехнулся Руперт. - А вот доехать… Ладно, садись, если не брезгуешь в одной машине со следователем ехать.

    – Я не уголовник.