Изменить размер шрифта - +

    – Я не уголовник. - Человек произнес это чуть обиженно. - И зла ни на кого не держу. Наказан я был вполне справедливо. Даже мягко. Будь я судьей, я бы…

    – Двадцать дал вместо десяти? - Следователь недоверчиво ухмыльнулся.

    – Расстрелял бы к чертовой матери. - Военный нервно потер ладони. - Выслушайте меня, пожалуй-ста, господин следователь, прямо сейчас.

    – Что за спешка? - Ульрих приказал машине отправляться. - Десять лет дело терпело. Лицензия кончается?

    – Я… - Человек обернулся и бросил взгляд на подъезд, будто стараясь запомнить, как теперь выглядит его жилище. - Я не хочу появляться в прокуратуре.

    – Это почему? Ты же теперь честный человек.

    – Я - да.

    – Вот как?! - Ульрих удивленно крякнул. - А в Генпрокуратуре, значит, не честные?

    – Не все. У меня есть доказательства, что один из сотрудников вашего ведомства замешан в… заговоре.

    – Ну да, - рассмеялся Руперт. - В заговоре молчания. Чего ж ты ко мне подкатился? Может, я и есть тот негодяй, только хорошо замаскированный?

    – Нет, это не вы.

    – Это почему? - Следователь состроил смешную, по его мнению, физиономию.

    – Я знаю всех подозреваемых поименно. В заговоре участвует как минимум полсотни человек из разных государственных и частных контор.

    Ульрих подавился очередным смешком и вытаращился на соседа. Вообще-то такие погасшие глаза бывают не только у вышедших на свободу. Есть еще одна категория граждан - пациенты дурдома. В прокуратуру частенько приходят подобные типы, и большинство как раз с разоблачениями всевозможных заговоров.

    – Ну-ну, - разочарованно вздохнул Руперт. - И кто из них главный заговорщик?

    – А вот это мне неизвестно. - Военный пожал плечами. - Но я точно знаю, что он использует остальных вслепую. Проблема именно в этом, а не в самом факте заговора.

    – Это как? - Ульрих решил поддерживать беседу, исключительно чтобы не дать мужчине повода сорваться с катушек.

    Пока он бредит, он не опасен. А вот если объявить, что все его умозаключения полнейшая чушь, надломленная психика соседа может не выдержать. В одиночку унимать буйнопомешанного Руперту не улыбалось. Лучше пусть парень выговорится… До прокуратуры ехать недалеко. А там будет видно. Если что, охрана поможет скрутить несчастного и вернуть туда, откуда его явно преждевременно выписали.

    – Никто, кроме этого человека, не знает, кому на самом деле выгодно существование Группы.

    – Группы? И все?

    – Да.

    – Какое-то невпечатляющее название. Давайте назовем ее «Группа Возмездия» или «Группа Черный Шторм»…

    – Я серьезно, господин следователь. Вы напрасно считаете меня сумасшедшим.

    – Хорошо, будь по-вашему, просто Группа. Но в чем тут криминал? В том, что один заговорщик мутит воду, а остальные верят ему на слово? Он, как заправский сектант, выманивает у соратников деньги на борьбу с коварным противником? И кто этот противник по его версии? Прокуратура здесь каким боком?

    – Я же сказал, кое-кто из вашего ведомства состоит в Группе.

    – Ну и на здоровье! Я, например, тоже состою в группе психоразгрузки. Каждый месяц в первую пятницу хожу на занятия.

Быстрый переход