Успокоившись, он поднял голову и встретился с ее затуманенным взглядом. Он пошевелился, приготовившись скатиться, чтобы не раздавить ее, но она обняла его за плечи и покачала головой.

– Не уходи.

Его вдруг охватила невероятная нежность, и он провел пальцем по ее щеке.

– Я не ухожу. Я просто не хочу тебя раздавить.

– Но мне так нравится твое тело на моем. Мне всегда холодно, а сейчас… я никогда в жизни не ощущала такого тепла.

«Мне всегда холодно».

Он сразу же представил себе ее – замерзшую, голодную, грязную – и не знал, что ответить, не мог подобрать нужных слов. Он только смотрел на нее и удивлялся тому, как могла она, не имевшая никакого сексуального опыта, удовлетворить его так, как никакая другая женщина.

Не дожидаясь его ответа, она сказала:

– От моего внимания не ускользнул тот факт, что ты смог освободить руки. Как тебе это удалось, ведь я связала тебя очень крепко?

– С помощью небольшого трюка, которому меня обучили, когда я был шпионом.

– Я поражена.

– А я вообще поразительный парень.

– Комплимента от меня не дождешься, не надейся.

Его взгляд остановился на пряди волос на ее щеке. Он взял ее и потер пальцами. Если верить предсказанию, ему грозит опасность от темноволосой женщины. Он неожиданно понял, что эта темноволосая женщина представляет для него угрозу. Но не в том смысле, как предупреждала его интуиция, а в совершенно другом, но не менее опасном.

Потому что это была угроза его сердцу.

Глава 16

Алекс медленно просыпалась. Лучи яркого солнца освещали Спальню. Солнце? Который же час?

Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть на часы. Девять часов! Она никогда не спала так долго!

Ее взгляд упал на подушку рядом. Закрыв глаза, она нагнулась и зарылась в подушку, которая; еще хранила его запах. Потом легла на спину и прижала подушку к груди.

Мягкий материал скользнул по чувствительным; соскам. Это прикосновение живо напомнило ей те ощущения, которые вызывали у нее его руки, ласкающие ее грудь. Она не шала прочь эти ощущения, а, наоборот, наслаждалась ими. Она помнила все до мельчайших подробностей. Как Колин снял с себя всю одежду. Как изучал ее тело с нежной страстью, заставлявшей ее задыхаться. Как учил ее тому, что ему приятно и что возбуждает, и находил множество способов пробуждать в ней желание. Как поощрял ее любопытство и не позволял ей смущаться и сдерживать свои порывы.

Последнее, о чем она вспомнила, было то, как он прижимал ее к себе и шептал ее имя. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой защищенной, как в те минуты.

Теперь она знала, что все это значит. Знала то замечательное и страшное желание, требовавшее немедленного удовлетворения. Понимала, почему мужчины и женщины прятались в темных углах, чтобы утолить этот ненасытный голод.

Однако в ее с Колином отношениях не было ничего низкого и отталкивающего, как в тех торопливых уличных связях. Колин был нежен, терпелив и прекрасен. Одного она не могла понять – почему он, мужчина, который мог иметь любую женщину, выбрал ее?

«Да он и близко не подошел бы, если бы знал, кто ты на самом деле. Кем ты была и как ты прожила свою жизнь».

Горячие слезы подступили к глазам. Что с ней происходит? Она никогда не плакала. Во всяком случае, с тех пор, как перестала быть ребенком. С тех пор, как держала за руку свою умирающую мать – единственного на свете близкого человека.

Она нетерпеливо смахнула слезы, отбросила подушку и встала. Нет никаких причин, чтобы вдруг стать такой плаксивой. Просто она не привыкла к интимным отношениям.