|
Я латал тебя не для того, чтобы ты курила хаску и бездельничала. Старайся усерднее. – Сам бы постарался, дерьмо! – Ладно. Он обхватил ее руку своей и безжалостно сдавил. Скрюченные пальцы с хрустом сложились в кулак. От боли глаза полезли на лоб, и дух занялся – не вскрикнуть. – Ты, кажется, не понимаешь, как много я тебе помогаю. – Он еще сильней сдавил ей пальцы. – Без боли человек не растет. Без нее он не совершенствуется. Страдание заставляет нас совершать великие дела. – Здоровой рукой в это время она бессильно скребла его кулак. – Любовь прекрасная подушка для отдыха. Но только ненависть способна сделать нас сильней и лучше. Так-то. Он отпустил ее, и Монца заскулила, глядя на свои несчастные, дрожащие, покрытые фиолетовыми шрамами пальцы, которые медленно разжимались. Ей хотелось его убить, осыпать всеми проклятиями, какие только знала. Но она слишком нуждалась в его помощи, и поэтому придерживала язык, покуда, задыхаясь и скрипя зубами от боли, стучала затылком о скамью. – Давай, сожми снова. Монца уставилась ему в лицо, пустое, как свежевырытая могила. – Давай, или это сделаю я. Она зарычала. От напряжения руку прострелило болью до плеча. Пальцы медленно начали сгибаться, лишь мизинец по-прежнему торчал вбок. – На, ублюдок недоношеный! Монца сунула ему в нос узловатый, кривой, сцепленный намертво кулак. – На! – Видишь, не так уж это и трудно. – Он протянул трубку, и Монца выхватила ее у него из рук. – Можешь не благодарить. * * * – Посмотрим, сумеешь ли ты… Монца взвизгнула. Колени подогнулись, и ему пришлось подхватить ее, чтобы не упала. – Опять? – Он нахмурился. – Тебе пора уже ходить. Кости срослись. Больно, конечно, но… Впрочем, где-то мог остаться осколок. В каком месте болит? – Во всех! – огрызнулась она. – Что ж, видно, дело не только в твоем упрямстве. Но так не хочется заново вскрывать швы… – Подхватив Монцу одной рукой под колени, он без особого усилия поднял ее и уложил на скамью. – Мне нужно отлучиться. Она схватила его за руку. – Вернешься скоро? – Скоро. Шаги затихли в коридоре. Монца услышала, как хлопнула входная дверь и заскрежетал ключ в замке. – Сукин сын. Она спустила ноги на пол. |
