|
Нам кажется невероятным, что столь многие общества санкционировали хладнокровные убийства такими безумными объяснениями. Но некоторые свойства человеческого мышления, а также типичные конфликты интересов помогают понять их чуть лучше. Мозг эволюционировал, чтобы выявлять скрытые силы природы, в том числе невидимые глазу. В недоступных для эмпирической проверки областях всегда есть место фантазии, к тому же обвинения в ворожбе часто подогревались эгоистичными мотивами. Племенные народы, как показали антропологи, часто уменьшали число ненавистных некровных родственников обвинениями в колдовстве — удобный предлог, чтобы от них избавиться. Тем же способом можно было осадить недоброжелателя (особенно того, кто сам хвастался своей магической силой), подтвердить собственную праведность, соревнуясь в местной репутационной лотерее, устранить неприятных, эксцентричных или докучливых соседей, особенно тех, у кого нет родственников, способных отомстить за их смерть.
Люди могут использовать обвинения в колдовстве и для того, чтобы частично компенсировать убытки, отыскав виновника своих несчастий, — так жертвы несчастных случаев в США, споткнувшись на улице или пролив на себя горячий кофе, подают в суд на всех присутствовавших. И, возможно, самый мощный мотив — удержать неприятелей от коварных интриг и отрезать им отходные пути: заговорщики могут опровергнуть любую физическую связь с нападением, но кто может отрицать нематериальную связь? В романе Марио Пьюзо «Крестный отец» дону Вито Корлеоне приписывается авторство следующего принципа: «С теми, кто считает несчастный случай личным оскорблением, несчастные случаи не происходят». В киноверсии он объясняет главам других мафиозных семей: «Я суеверный человек. Если с моим сыном произойдет несчастный случай, если его вдруг молния ударит, я обвиню в этом кое-кого из присутствующих». Моралистические обвинения могут разрастись в преследования тех, кто не сумел выдвинуть свои моралистические обвинения, доходя до поразительных случаев массового помешательства и коллективного безумия. В XV в. два монаха опубликовали книгу, разоблачающую колдовство и названную «Молот ведьм» (Malleus Maleficarum), которую историк Энтони Графтон назвал «странной смесью „Монти Пайтон“ с „Майн кампф“». Побуждаемые содержавшимися в книге сенсационными разоблачениями и вдохновясь указанием книги Исход 22:18 «Ворожеи не оставляй в живых», охотники на ведьм во Франции и Германии за два столетия убили, по разным оценкам, от 60 000 до 100 000 обвиненных в колдовстве (85 % из них — женщины). Казнь, чаще всего — сожжение на костре, предварялась пытками, во время которых женщины сознавались в таких преступлениях, как поедание младенцев, организация кораблекрушений, уничтожение урожая, полеты на метле на шабаш, совокупления с бесами, превращение своих любовников-демонов в кошек и собак, а также в том, что они насылали на мужчин импотенцию, внушая им, что те лишились пениса. Психология обвинений в колдовстве породила и другие кровавые наветы, например курсирующие по средневековой Европе слухи, будто евреи отравили колодцы или на пасху убивали христианских детей, чтобы испечь мацу на их крови. Тысячи евреев были зверски убиты в Англии, Франции, Германии, Бельгии и Нидерландах в Средние века, в отдельных районах еврейское население было полностью истреблено. Охота на ведьм не выдерживает никакой разумной критики. Объективно говоря, женщина не может летать на метле или превратить человека в кота, и эти факты не так сложно доказать, если достаточному количеству людей будет позволено обмениваться впечатлениями и подвергать сомнению распространенные поверья. Редкие представители духовенства и властей даже в Средние века утверждали очевидное: ведьм не существует, и казнить кого-то за колдовство — просто омерзительно. (К сожалению, некоторые из этих скептиков сами в итоге попадали в пыточные подвалы. |
