Еще до того как Алекс сообразила, что у Уорда на уме, он схватил ее руку, лежавшую на коленях, и поднес к губам. Жест был настолько неуместен и вульгарен, что Алекс едва не рассмеялась жалкому франту в лицо. Достаточно было представить, что человек, поцеловавший ей руку, всего лишь час назад носил замызганный фартук и услужливо склонялся перед каждым посетителем со словами: «Чего изволите?» Все, что она могла сделать, чтобы продемонстрировать свое раздражение, — это вытереть обмусоленную кисть о платье.

— Ну, Алекс, — бодро начал Уорд. — Я же могу называть вас теперь Алекс, не так ли? Все-таки скоро мы станем братом и сестрой. — Не дожидаясь разрешения, он продолжил: — Клис так провинциален. Вы не находите? Мы с Лес считаем этот город настоящей дырой.

Именно таким и был Клис в понимании Алекс, но она просто физически не могла поставить себя на одну доску с этим приторно-липким мелким лавочником с царскими замашками.

— И все же есть что-то освежающее в том, чтобы заново открыть для себя маленькие радости жизни без затей, — солгала она с улыбкой на устах. — Мне немного не хватает Бостона с его культурными ценностями, но бесконечное вращение в высшем обществе бывает утомительно.

Алекс хватила через край, и ей стало стыдно за себя. В конце концов, Уорд не виноват в том, что она находила его непривлекательным — его губы слишком узкими, глаза посаженными чересчур близко, а выражение лица постным и скучным.

— С вашего разрешения, я удаляюсь на покой, — сказала Алекс, улыбнувшись Лес и кивнув Уорду.

Алекс повернула колесо, направляясь к двери, но Уорд преградил ей путь.

— Я нахожу ваши слова странными, Алекс. Я уверен, вы помните, какая удушливая атмосфера в этом Богом забытом городишке, жители которого большей частью люди второго сорта. В конце концов, вы воспользовались первой же представившейся возможностью, чтобы покинуть это место.

Его беззастенчивое напоминание о тех обстоятельствах, при которых она оставила Клис, заставило Алекс покраснеть от раздражения. Кроме того, преградить ей путь было по меньшей мере проявлением грубости и невоспитанности. Она восприняла этот жест как личное оскорбление.

— Спокойной ночи, мистер Хэм, — сказала Алекс ледяным тоном, взглянув на Уорда так, как она привыкла смотреть на нерадивых, совершивших оплошность слуг. — Прошу вас освободить проход.

У Уорда, к счастью, хватило ума понять, что он ее обидел. Отступив в сторону, он бросил на Лес негодующий взгляд.

— Мне вам помочь, сестра?

При слове «сестра» Алекс поморщилась, как от боли.

— Нет, благодарю вас.

Несмотря на то что руки у нее устали, она с независимым видом покачала головой и налегла на колеса.

— Спокойной ночи, Лес.

— Спокойной ночи, — упавшим голосом ответила младшая сестра.

Оказавшись за дверью, вне поля зрения помолвленных, Алекс остановилась, чтобы смахнуть с бровей выступивший пот. Ну что же, как только начнется перегон, она больше не будет встречаться с мистером Хэмом. Всего-то и надо, что уговорить себя выносить его в течение нескольких коротких недель, оставшихся до начала апреля. И тогда в их отношениях смело можно будет поставить жирную точку.

— Весь город говорит о вас, идиотках, нанявших Дэла Фриско!

Алекс прислушалась.

— О чем, скажи на милость, вы думали? Если вам так хотелось, чтобы Лола заграбастала все денежки, почему бы не отдать ей их прямо сейчас? Зачем ждать?

Тон Уорда быстро менялся от подобострастного до гневного.