— Я ненавижу это, ненавижу, ненавижу!

— Мы все вымажемся в крови, — ужаснулась Лес. — И у них там кишки. Господи!

— К чертям! — стукнув себя по лбу, сказала Фредди. — Выбора у нас все равно нет. Придется делать что велели.

— Я беру себе того, что поменьше, — сразу заявила Лес.

— Черта с два ты возьмешь! Дело пойдет быстрее, если мы станем работать вместе.

Дэл был бы, наверное, в восторге от этих слов. Но как бы там ни было, это казалось единственно верным решением. Быки были слишком массивными, чтобы управиться одной девушке. Сестры какое-то время испытующе смотрели друг на друга, словно взвешивали слова Фредди; судя по всему, идея совместной работы ни той, ни другой особенно не импонировала. Однако обе они понимали, что по-другому нельзя.

— Хорошо, — сказала Лес, подъезжая ближе, — но только ты не указывай мне каждую минуту, что я должна делать. В работе мясника ты разбираешься не больше моего.

На этот раз Фредди уже не могла притвориться, будто готовит себя к актерской профессии. Едва ли работа вроде этой может пригодиться на театральных подмостках. Так что она лишилась спасительной соломинки, до сих пор помогавшей ей преодолевать все трудности перегона. Фредди сейчас же повернула бы домой, если б не Лес.

Но если не убегала сестра, то не убежит и она.

— Что именно, говорите вы, делают мои сестры? — Алекс круто развернулась и, ослепнув на миг от яркого солнца, прикрыла ладонью глаза.

Вдалеке она заметила лошадей Фредди и Лес и рядом их самих, склонившихся над телами мертвых животных. По спине у Алекс пробежала дрожь отвращения.

Дэл налил кофе из котелка, постоянно висевшего над костром, затем положил себе бифштекс и обратился к Алекс:

— Когда они дадут вам знать, что закончили, вы с Грей-ди подъедете к ним, завернете куски мяса в брезент и погрузите в фургон.

— О Боже…

Итак, ей тоже предстоиг в этом участвовать.

Грейди стоял неподалеку, прислонившись к борту фургона, и с видимым отвращением глотал кофе.

— Лучше нам не дожидаться сигнала. Надо подъехать до того, как им придет в голову выбросить сердце, печенку и прочие деликатесы.

Алекс почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

— Почему им нельзя выбросить эту гадость?

— Потому, — с готовностью ответил Дэл, — что вы используете ливер для приготовления рагу, «рагу сукина сына», как называют его погонщики. Трубка, соединяющая горло лонгхорна с желудком, придает особый аромат этому блюду.

Алекс могла себе представить, что это был за аромат!

Дэл смотрел в сторону лагеря наблюдателей, куда на своей повозке из Сан-Антонио возвращались Лутер и Колдуэлл.

Алекс вцепилась в костыль побелевшими пальцами. Еще немного, и ее стошнит. Господь упаси есть подобную мерзость! Когда она справилась с собой, Фриско уже уехал куда-то, но Грейди все еще стоял рядом и с любопытством наблюдал за ней.

— Вы ведь не из тех приверед, которых чуть что — выворачивает наизнанку?

Алекс знала, что булки не растут на деревьях, и о происхождении рагу, а также бифштексов и ветчины тоже догадывалась; но она никогда не предполагала, что ей придется начинать процесс приготовления мяса со сворачивания цыплячьей шеи или с разделки коровьей туши. Господи! Неужели ей предстоит возиться с отвратительными внутренностями?! Кто бы мог подумать, что эдакую дрянь можно подавать на стол? Насколько ей было известно, в Бостоне кишки и ливер считались отходами — пищей для собак.

— Как я все это ненавижу!.. — простонала Алекс.

Шаг за шагом она продолжала сдавать позиции, выдерживая кровопролитные сражения с собственными принципами.