Пахло от каши так, что в животе у Книжника заурчало, словно вчерашнего плотного ужина вовсе не было. Он с наслаждением съел немаленькую порцию, запил все молоком и, не удержавшись, облизал ложку, словно оголодавший кид.

Том тоже закончил есть, а Белка оставила порцию практически нетронутой. Зато Друг выскочил из капюшона ее худи и наслаждался новой корочкой, сидя на самом краю стола.

– Эва подготовила вам еду, – сказал фармер, набивая табаком деревянную трубку. – Найдете у входа.

Белка вынула из кармана два магазина, которые набивала вчера вечером, и положила их на стол, рядом с миской.

– Это вам. В благодарность. Живите вечно!

Том кивнул.

– Легкого пути.

– Есть разговор, – продолжила Белка, глядя фармеру в глаза.

– Говори.

Он подошел к печи и пошарил в углях короткой кочергой.

– Ты видел наши рюкзаки?

– Видел.

– Они слишком тяжелы для нас.

– Ну, это не проблема, – пожал плечами Том, раскуривая трубку от уголька. – Оставьте часть груза у меня. На хранение. Или… – он с удовольствием выпустил густой серый дым, – или, если не доверяете, просто заройте где-то в укромном месте. Я еще вчера удивился, увидев такие мешки. Ты и половину дороги до Сити не пройдешь, как Бегун уже будет висеть у тебя на загривке… Зачем ты столько несешь с собой, Белка? Покойнику не нужны ништяки.

– Зато живым надо платить за ночлег.

Она подбородком указала на лежащие на столе магазины и добавила:

– И за еду. И за проход по территориям.

– Сити не даст тебе проход по территориям, – возразил он. – Ни за какие ништяки. Ты у них как кость у Клыка в горле.

– Я знаю, – кивнула Белка. – Поэтому хочу сделать тебе предложение.

– Слушаю.

– Все, что в рюкзаках – твое. Мы поедем дальше налегке.

– Поедете? – переспросил он. – На чем?

– Ты продашь нам лошадей.

Он смотрел на Белку через табачный дым холодным, неприязненным взглядом, и Книжник подумал, что если бы вчера ему довелось увидеть, как Том может смотреть на собеседника, то он никогда бы не назвал его мирным человеком.

– Я не продам вам лошадей, – процедил фармер голосом, от которого остатки молока в кружке Тима едва не створожились. – Ты верно сбрендила, Белка. Лошади – это жизнь для меня и моей семьи. Забудь.

– У тебя шесть лошадей, Том. Продай мне двух, самых старых. Я заплачу тебе большую цену.

– Уходи, Белка, – сказал фармер. – Забирай своего дружка – и уходи. Мы вчера обо всем договорились. Еда у входа. Лошадей тебе не видать.

– Старый жеребец и плохонькая кобыла. Я отдам тебе все, кроме аптечки и двух сотен патронов. Там есть чем поживиться, Том. Ты не пожалеешь. Нам не уйти от погони на своих двоих.

– Это не моя забота, Белка. Можешь выбросить свое добро в ручей или зарыть. Сделки не будет.

– Жаль.

Она встала и протянула Другу ладонь. Тот немедленно взбежал на плечо и скрылся в своем излюбленном гнезде за ее плечами.

– Ты не оставил мне выбора, Том.

Ствол автомата смотрел фармеру в грудь.

– Не хватайся за оружие, я не хочу тебя убивать.

– Ты решила меня ограбить, Белка?

Она покачала головой.