– Едва выкормила. Думала, поправится – убежит. Остался.

Она улыбнулась углом рта.

– Наверное, понял, что вдвоем веселее…

– А как ты столько лет живешь одна?

Она зыркнула на него быстрым и недобрым взглядом. Книжник уже понял, что его спутница не очень любит скрывать эмоции – вопрос оказался ей неприятен.

– Ты не хочешь, не отвечай… – он быстро пошел на попятный, уступая, скорее, по привычке, чем от испуга навлечь на себя ее гнев. Это раньше он бы опасался получить оплеуху, а после событий последних дней оплеухи казались ему такой мелочью… – Не мое это дело. Но… – он замолчал на секунду, а потом все-таки продолжил. – Ведь тяжело же одной! А если заболеешь? Или поломаешь себе что?

– А как ты столько лет прожил с ними? – спросила она, разглядывая Книжника прищуренным взглядом. – Ведь это страшнее, чем одному! А вдруг убьют за провинность? Или изнасилуют?

– Так я ж не герла! – удивился Книжник.

– Ну да… – согласилась Белка. – Не герла. Только Сунь-Выню, например, было все равно, кто ты… Было бы куда сунуть. Что мне светило в племени, Книжник? Стать еще одной телкой в стаде твоих дружков-вождей? Общей женой? Чтобы меня выдавали, как награду, за меткий выстрел на охоте? Рожать от первых кровей до прихода Беспощадного?

Она покачала головой и Тим увидел, как побелели ее костяшки пальцев – патроны один за другим входили в магазин: клац! клац! клац!

– Так что я уж лучше одна! Сначала тяжело, страшно даже… Но это только в первый год, а потом… Потом нормально. Тяжко было, пока училась жить без племени. А как научилась – впервые почувствовала, что такое свобода и счастье. Вот ты все эти годы знал, что такое свобода, Книжник?

– Знал. Ночью в Библиотеке!

– Среди книг и ночью? Когда твои хозяева спят? – спросила Белка и скривилась. – А что наутро, Книжник? Как ты чувствовал себя утром?

Ответить Тиму было нечего.

Он хорошо помнил, что такое ждать утра. С ужасом ждать. Потому что племени не нужно его умение складывать черные жучки букв в слова. Племени было нужно совершенно другое. Меткость, например. Скорость в беге, если ты в загоне. Ловкость. Умение бить рыбу острогой. Если бы Тим не умел ремонтировать почти все, что ломалось, вожди давно прогнали бы его. Или убили – так было бы проще.

– Я бы тоже ушел… – промямлил Книжник наконец-то. – Да некуда было.

Он понимал, что сейчас врет. Совершенно глупо и откровенно врет. И Белка об этом знает или, по крайней мере, догадывается.

Никуда бы он не ушел, и не потому, что было некуда.

Ему, несмотря на все случившееся, и сейчас было тяжело осознавать, что племя для него потеряно навсегда. Он не мог свыкнуться с мыслью, что остался один на один с лесом и пустошами, и чувствовал себя, как голый на морозе – хотелось скукожиться и прикрыть пах руками.

А ведь сейчас Книжник был не один.

– Мне тоже было некуда уходить, – сказала Белка. – А уж как я боялась! Просто иначе не могла. Выбор был – или уйти, или умереть. Я не могла смириться, хотя мне было страшно до рвоты. А ты – смог.

– Прости…

– Забей, Книжник. Я тебя не осуждаю…

Она отложила еще один снаряженный магазин, привалилась спиной к двери амбара, положила автомат на колени и чуть прикрыла глаза.

– Сколько людей сейчас в племени? Пятьсот наберется?

– Думаю, да.