Лука совершенно пал духом. Никогда ему не выбраться из этого адского места, не добыть Огонь Жизни, чтобы спасти отца. Единственный отец, который у него остался, — это Никтопапа, да и то, скорей всего, ненадолго. Он и отца утратит, и его рокового двойника. Видимо, придется смириться с этой ужасной мыслью. С ним будет одна только мама с ее ангельским голосом…

— Я знаю, как зовут Хам-Султаншу! — выпалил Лука и, выскочив из-под навеса, крикнул звонко: — Сорайя!

Время остановилось. В воздухе замерли гнилые помидоры, бетельная жвачка, тухлые яйца. Крысы застыли, как на фотографиях. Выдры неподвижно стояли на своих боевых коврах-самолетах, а сами ковры повисли в безветренном небе. Даже Пес с Медведем и сам Никтопапа словно превратились в восковые фигуры. Во всем этом Безвременном Пространстве подвижными оставались только две фигуры. Лука смотрел, как к нему стремительно пикирует на Соломоновом ковре-самолете и приземляется прямо перед ним великая и ужасная Хам-Султанша Выдрии. Хотя, надо сказать, Лука не видел в ней ничего ужасного и вовсе ее не боялся. Ведь Волшебный Мир сотворил его отец, а потому, понятное дело, главной женщиной в нем и должна быть эта юная царица, которая носит имя его матери и играет самую важную роль в его и отцовской жизни.

— Ты назвал меня по имени, — сказала она. — Ты его правильно угадал, и от этого остановилось Время, так что вот она я. Что тебе нужно?

В жизни случается порой — не так часто, как хотелось бы, но случается, — что даже совсем юные находят нужные слова в нужный момент; правильное решение, как дар Божий, приходит к тебе именно тогда, когда ты в нем больше всего нуждаешься. Как раз такой момент и случился в жизни Луки. Он вдруг осознал, что, обращаясь к царице Выдрии, произносит те самые, нужные слова:

— По-моему, мы можем помочь друг другу, Хам-Султанша Сорайя. Я срочно нуждаюсь в вашей помощи, а взамен мог бы предложить вам идею, которая позволит выиграть это сражение.

Сорайя наклонилась к нему.

— Начнем с того, чем я могу помочь тебе, — заявила она поистине командирским голосом, отчего всегда довольно болтливый Лука онемел и только указал на золотой шарик над куполом Крыссовета.

— Понятно, — отрывисто сказала Сорайя Выдринская. — А потом, мой юный друг, ты, без сомнения, пожелаешь вернуться к Реке и продолжить свой путь?

Лука молча кивнул, даже не удивившись, что Султанше все известно.

— Пустяковое дело, — заявила она и жестом велела Луке забраться на ковер-самолет, обнаружив сговорчивость, идущую вразрез с ее отрывистой речью.

Мгновение спустя ковер-самолет поднялся в воздух, и Лука, потеряв равновесие, повалился на спину. А еще через мгновение они уже подлетели к золотому шару, и Лука, кое-как поднявшись на ноги, хорошенько пнул его. Послышался сигнал, извещавший, что уровень пройден, и на счетчике в верхнем правом углу поля зрения появилась цифра «два». В следующий миг ковер-самолет опустился на землю рядом с Никтопапой, Псом и Медведем, которые все еще пребывали в застывшем времени.

— Теперь твой черед, — проговорила Сорайя. — Или ты просто цену себе набивал? Мальчишки, они такие, лишь бы языком молоть, а дела не делать.

— Чесоточный порошок, — робко вымолвил Лука, вдруг усомнившись, что идея такая уж ценная.

Однако Хам-Султанша слушала его с полным вниманием, и Лука, смущаясь, рассказал ей о боевых действиях, приведших его отряд к победе над армией Его Императорского Высочества на спортивной площадке возле школы. Сорайя жадно ловила каждое слово и, как только он замолчал, удивленно присвистнула.

— Бомбы, начиненные порошком, который вызывает нестерпимый зуд, — произнесла она задумчиво.