Локи ухватился было за край котла, но даже не смог сдвинуть его с места, настолько он был тяжёл.

– Нам не унести его, Тор, – покачал головой он.

– Ступай вперёд, – ответил ему громовержец, – а я выполню последнее условие Гимира.

С этими словами он взвалил на плечи котел, вынес его из пещеры и погрузил на свою колесницу. Пригласил на неё бога огня.

Гимира нигде не было видно, но едва боги стали отъезжать его пещеры, как справа и слева из-за утесов показались оравы гримтурсенов, вооружённых дубинами и камнями.

Козлы не могли бежать быстро, котёл Гимира был слишком тяжёл даже для них, и льдистые великаны стали их нагонять.

Тогда Тор остановил колесницу и метнул в ближайшего из них свой молот, и гримтурсен мёртвым свалился на холодный снег.

Второй раз сверкнул в воздухе Мьёльнир – и второй исполин полёг рядом с первым. А затем – третий, четвёртый, пятый…

Никогда ещё не приходилось громовержцу сражаться одновременно с таким огромным количеством врагов, ещё никогда гримтурсены не бились так ожесточённо. Бросаемые им камни дождём падали вокруг колесницы, а некоторые из них с глухим звоном ударялись в котёл, за которым стояли боги. Но рука Тора была неутомима, и при каждом её взмахе летел в очередную цель смертоносный молот, и ряды великанов лишались ещё одного бойца.

Никто не знает, сколько гримтурсенов погибло в этой яростной битве, но когда громовержец с Локи уезжали отсюда, то заснеженные поля Нифльхейма были сплошь покрыты огромными ледяными глыбами. Эти разбитые на куски тела мертвых великанов лежат там и поныне, и каждый, кто оказывается в здешних краях, может увидеть их сам своими глазами.

Признание убийцы

В огромном пиршественном зале расставили столы, подали на них обильные яства. Освещали помещение не только факелы, но и груды светящегося золота, которое принесли из сокровищницы по велению гостеприимного хозяина.

Сюда прибыли все асы со своими жёнами, отсутствовал только один Тор, который срочно убыл на восток, ибо получил сведения о появлении там льдистых великанов. Бог грома звонам чаш с хмельными напитками на пиру предпочитал шум битвы.

Эгир угощал богов на славу, все были довольны. И наперебой хвалили угощение, порядок и умелую прислугу. Вспоминали Тора, который сумел добыть котёл в логове самого опасного гримтурсена. Опьяневший Локи почувствовал себя обиженным, ведь он тоже принимал участие, и без него всё могло обернуться иначе, не расположи он к себе хозяйку. Но об этом никто не говорил, словно его там и не было.

Один из слуг по имени Фимаген, проходя мимо, неосторожно задел своим локтём Локи. Тот только и ждал повода, дабы излить переполнявшую его злобу: тут же выхватил меч и одним ударом убил неосторожного слугу.

Асы вскочили на ноги, поднялся возмущённый шум. Бог обмана и хитростей испугался немедленной расправы и убежал из дворца. Его никто не преследовал.

Постепенно гости успокоились и пир продолжился, пусть и менее шумно, чем прежде. Осадок от произошедшего в их душах остался, несмотря на все старания от него избавиться.

В смятённых чувствах прыткий Локи несся изо всех сил всё дальше и дальше, а когда пришёл в себя, то увидел, что он находится в лесу. Прислушался: погони за ним не было. Несколько успокоился.

Скоро всё случившееся стало видеться ему в несколько ином виде. Слуга сам виноват, что допустил такое. Любой другой бог отреагировал точно также. Ну, может быть, не стал убивать виновника. Но раз так получилось, что уж тут поделать…

Хмель снова забрал власть над сознанием бога огня, ему стало обидно находиться в тёмном лесу, в то время как все остальные пируют у Эгира.

Он повернул обратно, зорко поглядывая по сторонам: нет ли где затаившихся асов или ещё кого?..

Скоро показался дворец с ярко освещёнными огнями и нестройным шумом пиршества.