Надев солнцезащитные очки, Люк идет за мной на парковку. Мы подходим к моей машине, и несмотря на то, что его глаза скрыты за темными стеклами, я чувствую, как он с надеждой смотрит на меня.

– Так… во сколько?

Причин, почему затея может быть плохой, вагон и маленькая тележка, но прислонившись к своей машине, я ощущаю, что мое желание провести с ним время равно нетерпению. Люк умудряется порушить мои защитные стены всего одной улыбкой. Быть с ним – словно нестись на велосипеде с холма, не держась за руль. И в то же время это ощущение, будто меня укутали самым теплым одеялом на свете.

Как можно одновременно чувствовать риск и комфорт?

– В шесть, – отвечаю я. – И предупреждаю заранее: ты должен принести с собой пиццу и не возражать, если она захочет сделать тебе прическу.***

– Знаешь, скажу тебе честно: это просто отличная идея. Из тебя получилась классная няня, – положив ногу на кофейный столик Фреда, я шевелю пальцами. – Не позволяй никому говорить, будто ты всего лишь симпатичное личико, мистер Голубая Волна.

Люк ухмыляется мне из другого конца комнаты, сидя рядом с Дейзи за маленьким столиком на еще более маленьком стульчике и участвуя в чаепитии с изысканной и тщательно продуманной сервировкой. Его обычно мягкие волосы собраны в два десятка безумных маленьких хвостиков с яркими резинками.

Заговорщически наклонившись к Дейзи, он показывает на меня большим пальцем.

– Говорил же тебе: она считает меня симпатичным.

Дейзи втыкает два искусственных цветка в его сумасбродную прическу. Усмехнувшись, я сажусь прямо.

– Ну а как иначе? Я про то, что Дейзи, судя по всему, тоже мастер по кукольным прическам, потому что ты сейчас выглядишь потрясающе. Она случайно с твоей сестрой дружбу не водит?

– Ты пообещала, что не будешь издеваться, – напоминает он и вежливо благодарит Дейзи, когда она подливает ему чаю.

– Я бы ни за что не стала бы издеваться, Люк, ты что.

– Ладно, – подмигнув мне, говорит он. – Шути, сколько влезет, но не думай, будто я не заметил, как ты с меня глаз не спускала во время создания этой прически. Ты любишь мои волосы, – потом он подается вперед и закрывает руками ушки Дейзи. – И я помню, как ты любила запускать в них руки.

– Зачем ты закрыл ей уши? – спрашиваю я. – Что тут такого неприличного?

– А подтекст? – возражает он и опускает руки. – Как правило, все неприличное – не на виду. Например, твой купальник в тот день: он вроде бы закрытый, потому что тебе нужно активно двигаться в воде, но при этом все равно гораздо сексуальнее, чем те, в которых сиськи наружу.

Я ошарашенно молчу, хлопая глазами.

– А разве сейчас ей нужно это слышать?

– Ой, чер… То есть блин. Извини.

Встаю, иду к ним и, совершенно не задумываясь, провожу пальцем по выбившейся из хвостиков пряди его волос. Тут же вспоминаю, как под моими руками ощущались его бедра, когда я помогала ему держать баланс на пляже, или как он оглядывал мое тело глазами, горячее палящего солнца над головой. Я быстро отхожу назад.

Нужно вернуться на более безопасную территорию:

– Тебя стоит отблагодарить за то, что ты сегодня такой молодец.

Я жду, что Люк отпустит шуточку насчет «отблагодарить», имея в виду минет или что-нибудь еще, но он просто отвечает:

– Я отлично провожу время.

– Хочешь чаю? – предлагает мне Дейзи.

– Нет, спасибо, милая. Уже поздно, а из-за чая мы долго не уснем.

– Я не устала, – отвечает она и возвращается к своим куклам. – И хочу еще поиграть с Люком. Он хороший. Ты разве не считаешь его хорошим, Логан?

Люк сдавленно хихикает, и, ущипнув его за руку, я опускаюсь на колени рядом со столиком и глажу ее по волосам.