Из таинственной переписки Лукреции с Римом можно вывести, что в начале октября, заехав к сестре по пути в Романью, Чезаре обсуждал с нею возможность брака с Альфонсо д'Эсте. К середине октября он с легкостью изгнал из Пезаро бывшего ее мужа, Джованни Сфорца, а из Рими-ни — Пандольфо Малатеста. Чезаре был уже правителем Имолы и Форли в Романье, а поражение Фаэнцы являлось делом времени. На горизонте замаячила Болонья. Чезаре намерен был присоединить Феррару к своему королевству. Она находилась на северной границе Папского государства, а потому могла служить буфером, отделяющим его территории от мощной, агрессивной Венеции. Пока Эрколе д'Эсте в поисках защиты оглядывался на Францию, политический маятник снова качнулся в сторону Борджиа. 11 ноября был подписан секретный договор между Людовиком XII и Фердинандом Арагонским, согласно которому они поделили Неаполитанское королевство. Людовик XII должен был стать королем Неаполя, Терра-ди-Лаворо и Абруцци. Фердинанду вместе с титулом «великий герцог» достались Апулия и Калабрия. Оба короля должны были получить эти земли в феодальное владение от Церкви, и, следовательно, папа выступал в роли ключевого игрока. В сложившейся обстановке королю Франции важнее было угодить папе, а не герцогу Феррары.

Лукреция, можно не сомневаться, хотела этого брака так же страстно, как и ее отец и брат. Стать герцогиней столь славного государства, как Феррара, означало достичь самого высокого положения, о котором она могла только мечтать. Разве можно это сравнить с положением какой-то графини Пезаро или герцогини крошечной Би-сельи! Подобно Александру и Чезаре, Лукреция была амбициозной, умной и прагматичной. Рим ее подавлял, а тамошние места постоянно напоминали о событиях, о которых хотелось забыть. Появился шанс утвердить себя в жизни, перестать быть пешкой в игре Александра и Чезаре. Как и Чезаре. она знала: ее шансы заключить этот брак зависят от жизни отца и поворотов международной политики.

Пока Лукреция все еще была в Непи. папа предложил Эрколе д'Эсте подумать над браком Лукреции и Альфонсо. Эрколе оторопел, и было от чего: Борджиа, выскочки-иностранцы, вздумали навязывать его блестящему семейству внебрачную дочь папы, и при том, что репутация Лукреции самого дурного свойства! В марте 1498 года феррарский посол принес Эрколе весть о рождении внебрачного ребенка Лукреции, а герцогу хорошо были известны обстоятельства развода Лукреции с Джованни Сфорца и, разумеется, убийства Альфонсо Бисельи. У двадцатилетней женщины имелось шокирующее прошлое. Эрколе, как умел, уворачивался от объятий Борджиа.

Находясь, по всей видимости, в неведении относительно секретного договора между Фердинандом Арагонским и Людовиком XII, напуганный Эрколе старался устроить брак Альфонсо с француженкой. В декабре его посол во Франции, пожилой Бартоломео де Каваллери, старческими каракулями писал о разговоре с королем, выразившим желание пригласить дона Альфонса ко двору, где он подыщет для него подходящую невесту. Каваллери сообщил Эрколе, что для Альфонсо имеются две хорошие партии: дочь недавно усопшего графа Фуа, которая вышла впоследствии замуж за Фердинанда Арагонского, и Маргарита Ангулемская, сестра наследника французского престола, будущего Франциска I. В феврале 1501 года Александр сделал еще одну попытку пристроить Лукрецию. Эрколе, не желая обидеть папу, ответил, что сам он в этом деле не волен, все зависит от короля Франции. Эрколе начал давить на Каваллери, чтобы тот подтвердил правдивость его высказывания: «…так как мы не хотим, чтобы Его Величество уступил желанию папы, сделаем вид, что он уже решил в пользу другого брака». Он просил, чтобы Каваллери постарался убедить короля и не требовать у него, чтобы он отдал своего сына Лукреции: «Скажите ясно Его Величеству [королю Франции Людовику XII], что мы ни за что не согласимся выдать мадонну Лукрецию за дона Альфонсо [д'Эсте], да и дон Альфонсо на это никогда не пойдет».