– А?

– Просто вспомнилось. Ох, чует мое сердце, что незаконно это.

Они миновали шоссе, поднялись по лестнице и вошли в тень под аркой Фанленда. Несмотря на одеяло, несмотря на теплую руку Ким, когда они снова вышли под лунный свет, Бакстер снова ощутил пробирающую дрожь. Он окинул взглядом пустой променад.

– Что не так? – спросила Ким.

– Просто проверяю, насколько здесь безопасно.

Она крепче сжала его ягодицу:

– Не будь паникером.

Они остановились на краю променада, откуда открывался обзор на пляж.

– Ну разве не чудесно? – спросила она.

Ничего чудесного Бакстер в упор не видел. Знакомого пляжа, где он нежился на солнышке, натирая Ким маслом и любуясь волнами Тихого океана, больше не было. Берег выглядел темным и ледяным, словно на чужой планете.

Бакстеру совершенно не хотелось туда идти.

– Не уверен, что тут никого нет, – проговорил он.

– Да правда, что ли? – Ким вынула руку из его кармана и повернулась к нему. Развернула одеяло. Потом расстегнула куртку, задрала толстовку себе и Бакстеру, после чего прижалась своим телом к его. Сначала он ощущал только нежную гладкость и тепло ее кожи, а потом почувствовал, как ее руки начали пробираться ему в штаны, лаская его там.

– Почему бы нам не вернуться в мотель? – прошептал он.

– Почему бы нам не остаться здесь?

– Не нравится мне тут.

– Чувствуешь, как хорошо?

Он поежился.

Она ласкала его, а он озирался по сторонам. Луна превратила доски променада в выбеленные кости. В черной тени, казалось, кто-то скрывается.

Я и впрямь становлюсь параноиком, подумал он.

И почувствовал, как брюки спустились до лодыжек. Ветер тут же обдал холодом кожу.

– Оп-па! – сказала Ким.

Он нагнулся, пытаясь натянуть штаны, а Ким, сорвав с него одеяло, накинула его себе на плечи и, кружась, побежала вниз по лестнице на пляж.

– Черт возьми, Ким!

Она кружилась на песке, размахивая над головой одеялом, словно гигантским флагом.

Бакстер завязал шнурок на поясе и тоже начал спускаться. Он не спешил, наблюдая, как резвится Ким.

Он сошел с последней ступеньки. Песок под ногами был необычайно мягок. Осторожно ступая, Бакстер приблизился к Ким. Ему хотелось подбежать, сгрести ее в охапку и унести в безопасное место… Но если он будет спешить, то она все поймет и с хохотом пустится наутек.

– Иди ко мне, – сказал он, остановившись.

Она улыбнулась и накинула одеяло на плечи:

– А что мне за это будет?

– Поцелуй.

– А еще?

– Ким, ну я ж серьезно. У меня от этого места мурашки по коже.

– А по-моему, здесь здорово.

Он метнулся к ней.

Она отскочила. Его пальцы ухватили только краешек одеяла. Смеясь, она побежала вдоль берега, поднимая тучи песка и неумолимо приближаясь к темной тени, отбрасываемой променадом. Бакстер со всех ног бросился следом, но мешало одеяло. Он свернул его и сунул под мышку. Бежать стало легче, но Ким к тому времени была уже далеко впереди.

Оглянувшись через плечо, она прокричала нараспев:

– Копуша, копуша, толстый, как груша!

Неужели она не понимает?

Не понимает чего? Мы здесь одни. Ей весело. Это я вбил себе в голову невесть что.

Но Бакстеру очень не нравилось, что Ким неумолимо приближается к променаду, к его длинным теням, к черной земле под сваями…

Она снова обернулась.

– Лови! – весело прокричала она, стянула с себя толстовку и запустила в Бакстера.