Но если окажется, что вам не отрешиться от мысли иметь представительное правительство, то для его созыва возможны лучшие приемы, чем выборы по территориальным округам. Например, каждый из вас представляет около десяти тысяч человеческих существ, то есть около семи тысяч допущенных к выборам по возрасту, но кое-кто избран незначительным большинством. Предположим, что вместо проведения выборов мы введем представление кандидатом списка сторонников, скажем, на четыре тысячи подписей. Такой депутат твердо опирался бы на поддержку четырех тысяч человек, и притом отсутствовало бы раздраженное меньшинство, ибо те, кто вошел бы в такое меньшинство по территориальным округам, теперь получат свободу либо устроить свой сбор подписей, либо присоединиться к другому. Таким образом, каждый имел бы возможность быть представленным через депутата, которого он предпочел бы. А человек, набравший восемь тысяч подписей, имел бы право на два голоса при принятии решений. Здесь есть ряд трудностей, возникнут возражения, придется вырабатывать новую практику, – да всего не перечесть! Но выработайте, – и тогда вы избежите хронической болезни представительных правительств, а именно – существования недовольного меньшинства, которому сдается, – причем правильно сдается! – что его лишают гражданских прав.

Что бы вы ни делали, не давайте прошлому напялить на вас смирительную рубашку!

Мне попалось на глаза предложение превратить конгресс в двухпалатный орган. Отличное предложение: чем больше препятствий на пути законотворчества, тем лучше. Но вопреки традиционному решению, я предложил бы, чтобы одна из палат принимала законы, а другая – только отменяла их. Установил бы правило приема законов в первой палате большинством в две трети голосов и правило отмены законов во второй палате меньшинством по крайней мере в одну треть. По-вашему, это нелепо? А вы вдумайтесь. Если законопроект не в состоянии обеспечить себе поддержку двух третей депутатов, то не окажется ли он скверным законом? А если по крайней мере трети из вас закон не по нраву, то не лучше ли вообще без него обойтись?

При подготовке конституции разрешите мне обратить ваше внимание на замечательные достоинства запретов. Четко установите запреты. Пусть в этом документе побольше говорится о том, что правительству запрещается делать на веки вечные. Нет обязательной военной службе, нет малейшим покушениям на свободу печати, слова, переездов, собраний, религии, образования, средств связи, занятий. Решительное нет принудительному налогообложению. Камрады, если вы лет пять проведете, изучая историю и одновременно думая над тем, что вашему правительству предстоит обязаться не затевать, и при этом проект конституции окажется состоящим сплошь из таких запретов, у меня не будет страха за последствия.

Больше всего я опасаюсь разрешительных постулатов трезво мыслящих и благонамеренных людей, готовых вручить правительству власть делать что-нибудь из того, что представляется необходимым. Пожалуйста, постоянно помните, что Главлуна была создана для достижения благороднейших целей именно такими трезво мыслящими и благонамеренными людьми, каждый из которых был всенародно избран. Именно этим напоминанием я хотел бы проводить вас к взятым на себя трудам. Благодарю".

– Гаспадин президент! Есть вопрос! Вы сказали: «Нет принудительному налогообложению». А как, по-вашему, мы будем платить за всё за это? Элдээнбэ!

– Помилуйте, сэр, но теперь это ваши трудности. Можно было бы предложить несколько способов. Во-первых, добровольные взносы подобно тому, как поддерживают себя религиозные организации… Или, скажем, правительственные лотереи, но без принудительного охвата… А может быть, вы, господа конгрессмены, пороетесь в собственных кошельках и заплатите за всё необходимое. Последнее представляется мне единственным способом заставить правительство всегда по одежке протягивать ножки.