- Да, незадача, - протянул я.

- Это значит подорвать веру в святое искусство. А человек без веры – это зверь!

- Одного не могу понять, - произнёс я. – Перед официальным визитом мы достаточно тщательно изучили ваши информационные сети. И у нас не возникло никаких сомнений, что там описывается реальная высадка на Луну, а не кино.

- Вы просто не обратили внимания, - Як Богуржанский жестянно и совсем невесело засмеялся. – В нашей сети вообще всё на свете описывается как реальные события. Но только настоящие события помечены буквой «Р» - реальность. Всё остальное – иллюзия. Которая для людей гораздо более значима.

- Как так может быть? – спросил я. - Как можно воспринимать мир через иллюзию?

- Действительность для нас всегда такова, какой мы её воспринимаем. Мир для человека – это, прежде всего, отношение к нему. И искусство тут гораздо предпочтительнее, потому что именно оно напрямую работает с эмоциями, идеями. Именно оно даёт пламенные примеры. В отличие от реальной жизни, где оборотной стороной любого подвига является  грязь, кровь и отчаянье.

- У вас очень чувствительное население, почтенный вице-режиссёр, - угодливо заулыбался Абдулкарим.

- Да. И мы гордимся этим

- Но кино должно лишь отражать реальность, - никак не мог успокоиться я.

- Кому должно? – усмехнулся Як Богуржанский. - У нас оно создаёт реальность. И в этом есть свои плюсы.

- Какие?

- Воюем, льем кровь, спасаемся в глобальных катастрофах мы больше на экранах.

- А кто решает реальные проблемы?

- Зрители. Простые зрители. Они отбывают на работе положенные часы, поддерживая техническую инфраструктуру и обеспечивая не слишком стремительное развитие. Но по-настоящему живут они в иллюзии.

- Всех это устраивает? Нет тех, кто готов толкать цивилизацию в будущее, на пределах усилий, в реале, а не в выдуманном мире?

- Ну почему же. Есть отщепенцы, кому больше по душе реальные свершения.

- Такие, как вы, - брякнул я, уверенный, что попаду в точку.

- Такие, как я, - вздохнул политический вице-режиссёр планеты.

- Ну а что дальше с нами?

-   Мы еще до конца не решили – поместить ли вас в героический бестселлер, тогда вы можете делать что угодно, все равно будете только частью иллюзии, где можете даже вызвать некоторый интерес кинозрителей.

- Или? – внимательно посмотрел я на собеседника. – Какой второй вариант?

- Прибавить вам букву Р.

- И какие последствия?

- В первом  случае вы станете нашей культурой, но реально между нашими планетами не будет никаких отношений, кроме выдуманных.

- А во втором?

- Получите литеру «Р». Станете реальны, но при этом никого, кроме узких специалистов, не будете интересовать. Информация «Р» находится на самых задворках общественного интереса. И не вызывает чувств и эмоций. Но зато мы будем заниматься совместными реальными делами.

- Торговлей, - потер руки Абдулкарим.

- И торговлей тоже.

- И что вы решили? – поинтересовался я с замиранием сердца.

- Зависит от вас, - пожал плечами Як Богуржанский. - От того, насколько далеко на полку вы положите свой документальный фильм.

- Считайте, что его уже нет, - открыто и искренне улыбнулся я.

- Тогда вы в пространстве «Р». И мы работаем.

- Ну и отлично, - Абдулкарим тут же ринулся в торг. – Я тут смотрел ваш каталог. И был до глубины души поражен тем, что в него вкралась ошибка. Мы готовы приобрести суперсериал «Тайна свалки химических реактивов» за восемь тысяч эквивалентных единиц, а не за двадцать четыре.

- Это же грабёж! - возмутился вице-режиссёр.

- Почему? – Абдулкарим облучал собеседника волнами дружелюбия.