Среди собравшихся раздаются смешки, вначале робкие, но вот они разрастаются, и уже весь зал оглашается хохотом. Аеси склабится и выпускает шею Соголон.

– Госпожа придворная, поди ка сюда, – указывает принцесса.

Госпожа Комвоно бочком протискивается вперед и, остановившись перед троном, опять торопливо кланяется.

– Так что же ты принесла в дар Королю? Позолоченную фигурку, ткань для женщин и рабыню?

Глаза Соголон расширяются.

– Она… она не рабыня, ваше высочество. Просто подарок.

– Подарок для чего? Ты разве не в курсе? Нынче у моего отца, кроме дум, не так уж много дел. Что же ему делать с ней?

– Всё, что его величество пожелает.

– Ты говоришь о желании. В королевском гареме женщин четыре с лишним сотни – ты думаешь, он хотя бы заметит еще одну? Ха! Ты глянь на ее лицо. Вступление в гарем для нее самой большая новость.

– Ну не гарем, ваше высочество, так другое какое применение, – растерянно говорит госпожа Комвоно.

– Другое? Так потрудись же нам рассказать, какое именно. Ты, я вижу, только и ищешь, как бы что нибудь выгадать и избавить себя от обузы. И опять же, глянь – для нее это тоже новость. Может, она сгодится тебе, принц?

– Мне она особенно полезной не кажется, – отмахивается принц Мажози.

– Тогда, может, сгодится при кухне, ваше высочество? – предполагает Аеси.

– Чтобы я отправила эту девчонку к повару? Да ты, я вижу, забываешь, кто здесь во дворце хозяин! Ты искусна в приготовлении блюд, любезная? – обращается она к Соголон.

– Нет, ваше высочество, ничего то она не умеет, – спешит с ответом госпожа Комвоно, пока Соголон не открыла рот.

– С каких это, интересно, пор люди двора пристраивают к делу наложниц и поваров?

– Прошу простить, ваше высочество.

– Простить что, придворная? Ты оставляешь свой подарок с умыслом, что он так или иначе попадет к нужной тебе особе. Подарок Королю скоро будет означать подарок принцу, а затем… Ну да ладно.

Принцесса Эмини поднимается. На сегодня ее дела закончены.

– Полюбуйтесь на это создание. Ни рабыня, ни стряпуха, ни танцовщица, ни рукодельница, ни красавица, ни дурнушка; всего то и толку, что живая, – Принцесса покачивает головой. – От моего брата держать ее подальше, – дает она наказ и направляется к выходу.

Поднимаются гвалт и суматоха. Придворные наперебой оглашают прошения, одно неотложней другого, которые принцесса должна слышать нынче же, но тут Аеси, не повышая голоса, говорит, что, когда королевская особа покидает вечер, вечер уходит вместе с ней – этот прозрачный намек всем понятен. Сразу с уходом принцессы Аеси объявляет двору, что дары госпожи Комвоно благосклонно приняты, а стало быть, и ее хорошие отношения с Королем восстановлены. Теперь корона желает ей благоволения богов на обратный путь в Конгор. Сегодня к ночи.

Хозяйка потрясена. Ее сотрясают рыдания, но она превозмогает слезы, когда видит, что на нее таращится весь зал. Госпожа Комвоно с высоко поднятой головой выходит без сопровождения, на Соголон ни разу не взглянув. А ей бы ох как хотелось, чтобы их взгляды встретились и чтобы хозяйка все прочла по ее лицу! С уходом публики в зале воцаряется тишина. Уходят все, кроме Соголон, которая не знает, куда ей деваться. Она обхватывает себя руками, хотя ей не холодно. Опустевшее помещение становится другим. Его подергивает сероватая дымка, как пустыню, на которую опускается ночь. Вокруг тихо, но тишина эта похожа на гул, словно находишься под деревом, кишащим незримым пчелиным роем. Этот звук заунывно дрожит и колеблется.

– Ты девочка без имени.

– Имя у меня есть.

Аеси приглушенно смеется:

– Но нет представления о том, с кем ты можешь заговаривать и когда.