Спиритизм и Христианская наука, которые оба суть обман или ошибочное истолкование очевидных фактов, потому и распространились столь широко во всех англоязычных странах, что среди этих полуобразованных умников не нашлось ни одного настоящего интеллектуала. Нам же недосуг распахивать двери наших лабораторий толпе репортеров и любителей «непознанного рядом»; мы работаем с очень тонкой материей, нам приходится так тренировать наши ум и чувства, как того не требует никакая другая школа в мире. Поэтому, когда общественность равнодушна к нам или просто не верит, это нам только на руку. Единственная «общественная работа», которую мы ведем, или, если хочешь, реклама — это поиск и отбор новых членов, действительно способных. Однако и тут мы научились избегать публичности. Мы не делаем секрета ни из наших опытов, ни из их результатов; но только знающий поймет, что они означают.

Причем работать нам приходится в области, где нет ни общепринятых терминов, ни веками опробованных законов. В Магике более, чем в любой иной дисциплине, учащемуся приходится полагаться главным образом на собственный практический опыт, а не на теорию.

— Вы не делаете экспериментов «на проверку»?

— Увы, дитя мое, настоящая Магика, составляющая основную, тавматургическую часть любого эксперимента, связана с особым состоянием сознания, которому любая «проверка» только мешает причем довольно сильно. Это все равно, как если бы ты попросила Сирила продемонстрировать тебе свой поэтический дар или свою мужскую силу в присутствии двух-трех профанов. Конечно, Сирил в состоянии сходу сочинить сонет, или детский стишок, или показать еще какой-нибудь фокус, но тебе в той или иной мере все равно пришлось бы верить ему на слово, потому что эти эксперименты он проделает прежде всего ради них. Еще одна трудность истинной Магики состоит в том, что это процесс естественный, в котором ничто не происходит «вдруг», без подготовки; так что требуется проделать сотню экспериментов, прежде чем можно будет сказать, что их результат не случаен. Пусть мне, например, нужна некая книга. Я обращаюсь к своему «книжному талисману», и на следующий день книготорговец сообщает мне, что получил и отложил ее для меня. Один такой эксперимент ничего не доказывает. Единственное надежное доказательство — моя способность делать это. Однако в условиях — проверки» я, скорее всего, не смогу этого сделать, потому что для успеха прежде всего нужно, чтобы я действительно хотел иметь эту книгу, чтобы это желание жило в моем подсознании, которое и творит чудеса. Делать вид или убеждать себя, что я хочу книгу, бесполезно. Положить одним ударом два шара в лузу может каждый, но настоящим игроком можно назвать лишь того, кто способен повторить этот трюк и двадцать, и тридцать раз — всякий раз, когда подходит к бильярдному столу. Хотя в некоторых отраслях Магики «проверка» возможна; я бы сказал, в тех ее отраслях, где преобладает не мужское, а женское начало. Да, эта аналогия представляется мне достаточно точной. Ты помнишь, как я угадал твой час рождения — разве это не была «проверка» моей способности делать это? И я могу повторять этот трюк сколько угодно, и пять раз из шести угадаю верно. А тот случай, когда я не угадаю, я всегда смогу проанализировать и понять, почему ошибся. Дело это несложное, я как-нибудь объясню тебе, как это делается. Возьми, наконец, свою собственную способность ясновидения: я ведь не говорил тебе, что именно ты увидишь, и тем не менее ты увидела то же, что и я.