Я свободна.

   – Благодарю вас, мистер Эриксон, мисс Барнетт, – говорит мистер Чавес, листая доклад, и я не могу не задаться вопросом, включил ли в него Квинт хотя быкакие-томои идеи. Курорт, велосипеды, пляжные вечеринки? – Полагаю, это довольно очевидно, но не могли бы вы уточнить, какой вклад каждый из вас внес в этот проект?

   – Я сделала макет и презентационную доску, придумала и заказала экологически чистые товары. Добавлю, что с самого начала я была менеджером проекта в целом.

   Квинт фыркает.

   Мистер Чавес приподнимает бровь.

   – Вы не согласны, мистер Эриксон?

   – О, что вы! – Он неистово качает головой. – Она определенно руководила. Чрезвычайно активный менеджмент, нет слов.

   Я напрягаюсь. На языке вертится гневная отповедь.Кто-то должен был взять это на себя! Ты же не соизволил поучаствовать и сделать хоть что-нибудь!Но, прежде чем я успеваю выпалить все это, мистер Чавес спрашивает:

   – А вы написали доклад?

   – Да, сэр, – отвечает Квинт. – И предоставил фотографии.

   Учитель одобрительно хмыкает, словно получил важную информацию, но мои губы кривятся в усмешке. Предоставил фотографии? Простите, но даже второклассник способен вырезать фотографии из журнала National Geographic и наклеить их на картон.

   – Отлично. Спасибо вам обоим.

   Мы выбираем разные проходы между рядами, чтобы вернуться на свои места, но мистер Чавес останавливает меня.

   – Пруденс! Давай оставим указку у доски, хорошо? Не хотелось бы, чтобы мистер Эриксон получил увечья, когда мы так близки к окончанию учебного года.

   Под смех одноклассников я возвращаю указку на место, стараясь не выглядеть совсем уж побитой. Теперь, когда руки свободны, я подхватываю макет и несу его к нашему общему столу.

   Подперев голову рукой и прикрывая рот ладонью, Квинт наблюдает за мной. Или за макетом. Жаль, что я не могу читать его мысли. Жаль, что не вижу в нем раскаяния за то, что он палец о палец не ударил, чтобы мне помочь. Или, по крайней мере, стыда за то, что он опоздал в самый важный день года, бросив меня на произвол судьбы.

   Я бы с удовольствием увидела его смущение от осознания того, что моя часть проекта полностью затмила его вклад. Сгодилось бы даже хоть какое-то проявление признательности за то, что я весь год тянула на себе наше так называемое партнерство.

   Я ставлю макет на стол и сажусь на место. Наши стулья стоят по краям стола, потому что мы оба инстинктивно стремимся держаться как можно дальше друг от друга. Вот уже несколько месяцев с моего правого бедра не сходят синяки от ударов о ножку стола.

   Квинт отрывает взгляд от макета.

   – Я думал, мы отказались от лодочных экскурсий на Аделай, поскольку они могут нанести вред популяции морских слонов.

   Мое внимание приковано к мистеру Чавесу, который подходит к доске.

   – Если хочешь, чтобы люди заботились о морских слонах, следует показать им морских слонов. Причем не тех полумертвых, которых кормят из бутылочек на операционных столах.

   Он открывает рот, и я чувствую,чтоон готов ответить. А я готова опровергнуть любую глупость, которую он собирается произнести. Во мне снова вспыхивает ярость. Так и хочется крикнуть:

   – Ты не мог бы исчезнуть? Просто. Хотя бы. Раз?

   Но Квинт вовремя останавливается и лишь качает головой, так что я тоже сдерживаю гнев.