– Что… куда она пропала? – из динамиков раздался голос Торна.

 – Торн, в самом деле. – Женский голос. Неужели Линь Зола? – Ты вообще головой думаешь, прежде чем заговорить?

 – А что? Чего такого я сказал?

 – Неужели это все волосы?

 – А ты что, сама не видела? Смахивает на гибрид сорочьего гнезда и клубка шерсти, с которым поиграл взбесившийся гепард.

 Звук удара.

 – Гепард? Почему?

 – Первая большая кошка, которая пришла мне на ум.

 Кресс поспешно принялась расправлять пальцами колтуны за ушами. Она не стриглась с тех самых пор, как попала на спутник. Теперь волосы отросли ниже колен, но Сибил не приносила с собой никаких острых предметов, даже ножниц и расчесок, и со временем Кресс перестала волноваться о том, что ее волосы в беспорядке. В конце концов, кто мог ее здесь увидеть?

 Надо было причесаться с утра. Надеть платье без дыры в воротнике. Она вообще почистила зубы после завтрака? Вспомнить было сложно. Кресс испугалась, что у нее на зубах остался шпинат от утреннего пирога.

 – Так, дай мне с ней поговорить.

 Из динамиков раздалось шуршание.

 – Привет! – Это снова была девушка. – Я знаю, ты меня слышишь. Прошу прощения за своего приятеля – он редкостная бестолочь. Просто не обращай на него внимания.

 – Мы обычно так и делаем, – донесся еще один женский голос.

 Кресс лихорадочно оглядывалась в поисках зеркала.

 – Нам надо поговорить с тобой. Я… Зола. Механик, починивший андроида с передатчиком.

 Кресс задела рукой бельевой ящик, тот столкнулся с креслом, и оно по инерции проехало полкомнаты, уткнулось в стол и чуть не смахнуло стакан с водой. Тот угрожающе закачался, и Кресс наблюдала за его перемещениями с полными ужаса глазами: прямо под ним лежал жесткий диск с Маленькой Кресс.

 – Эй? Тебе сейчас неудобно говорить?

 Стакан медленно замер, ни капли ни пролилось. Кресс с облегчением выдохнула.

 Их встреча должна была пройти не так. Совсем не это она видела в своих фантазиях сотни раз. Что она говорила в мечтах? Кем она выступала?

 Сейчас Кресс могла думать только о конфузе с кибер танцором кантри (а теперь повернитесь лицом к партнеру и – раз два три), о сорочьем гнезде у себя на голове, липких от страха ладонях и оглушительном пульсе.

 Накрепко зажмурив глаза, она заставила себя сосредоточиться и подумать.

 Она вовсе не глупая девчонка, спрятавшаяся под столом. Она… она…

 Актриса.

 Обворожительная, шикарная, талантливая актриса. В платье с блестками, сверкающими, как звезды, способными загипнотизировать любого. Она сомневалась в своих женских чарах не больше, чем лунный придворный маг – в умении промыть мозги безвольной толпе. Она была сногсшибательной. Она…

 Все еще сидела под столом.

 – Ты меня слышишь?

 Кто то скептически хмыкнул.

 – Да уж. Все идет прямо таки без сучка и задоринки.

 Это снова был Карсвелл Торн.

 Кресс съежилась, как от удара, но когда она принялась погружаться в мир собственных фантазий, дыхание понемногу стало выравниваться.

 – Это киносъемки, – прошептала она самой себе, так чтобы никто больше не услышал. Затем с новой силой пришпорила свое воображение. Это не ее темница, не ее спальня, не ее убежище. Это площадка для киносъемок.