— А что здесь мой муженек делает? — спросила она.

Яна сразу обратила внимание на ее тон: отчужденный, какой-то бесцветный, лишенный интонаций, но она списала это на ревность. Еще бы, застать своего мужа в компании с девицей, да еще после работы.

— Да вот в картишки перекидываемся, она мне блузку проиграла, а теперь не хочет снимать, — сказал вдруг Азерников.

— Неправда! — крикнула Яна. — На одежду мы еще не играли!

— Что же вы, голубушка, упрямитесь, — проговорила Марина тем же бесцветным голосом.

— Карточный долг священен. Надо отдавать.

Яна пыталась возразить, но Марина сказала:

— Снимайте, снимайте, голубушка, я же с вами, не бойтесь. Вам нечего опасаться.

— Черт с вами, — махнула Яна рукой, если уж сама жена настаивает, что с нее взять, слабой женщины.

Она стащила блузку, оставшись в белом лифчике. Когда она рефлекторно вскинула руку, поправляя сбившиеся волосы, Азерников наклонился и быстро поцеловал ей под мышкой.

— Ты что, с ума сошел! — возмутилась Яна. — Сейчас по уху получишь.

— Продолжаем играть, — однотонно проговорила Марина.

Яна, наконец, обратила внимание на ее необычный тон.

— Да что с вами всеми такое? — она даже взяла женщину за руку, необычно холодную, и заглянула в глаза.

Ей показалось, что она заглянула в бездонный колодец, расширившиеся зрачки занимали весь глаз.

— Продолжаем играть, — словно автомат повторила Марина.

— Вы разве не видите, что с вашей женой? — возмутилась Яна.

Азерников споро разметал карты.

— На лифчик, — сказал он.

— Ты что, идиот? — вырвалось у нее, и она швырнула в него карты.

— Кто бросил карты, тот проиграл, — не моргнув глазом, объявил он.

Яна вскочила, но Марина навалилась ей на плечи и усадила обратно. Азерников, сопя, притиснулся к ней и расстегнул застежку. Лифчик, повторяя форму грудей, разошелся чуть в стороны и сполз с них. Азерников резко наклонился и попытался поцеловать.

Яна вскочила и со всего маху заехала идиоту по губам.

— Маринка, держи ее! — крикнул Азерников, у него был не рот, а кровавая клякса.

Яна успела сделать пару шагов и больше ей не дали. И мужчина, и женщина навалились, скрутили.

— Куда ее? — спросила Марина.

— Неси на балкон, — велел он, и сердце Яны похолодело, семнадцатый этаж!

Азерников шел впереди, неся ее под мышками, женщина придерживала ноги. Он пинком распахнул дверь и вышел в коридор. Обычно даже в позднее время в здании полно людей, но на этот раз коридор словно вымер.

Тщетно жертва кричала и вырывалась, зловещий балкон приближался с неотвратимой силой.

Флоров подъехал к стоянке и с замершим сердцем увидел столпившихся у подножия Башни людей. Бросив машину катиться с невыключенным мотором, он выскочил и увидел, что люди указывают на что-то наверху. Оттуда доносились истошные крики, и было заметно движение на одном из балкончиков.

Флоров со всех ног рванулся в здание, где ему навстречу не замедлила кинуться давешняя Танюша с издевательским воплем "А вот и наш женишок!", но он только яростно пихнул ее обеими руками. Она потеряла равновесие, свалилась на попу, на пол мраморный, холодный и скользкий, и въехала башкой в прилавок, где продавали цветы.

Он подбежал к лифтам. Нужный лифт был наверху, а тот, что поднимался только до пятнадцатого этажа, стоял с открытыми дверьми и дергался.

— Не работает, — пожаловался запоздалый посетитель и вышел.