— Я хочу, чтобы вы задавали мне вопросы, — сказала Камка, когда мы достаточно отдохнули и успокоили ум. — Многое вы уже знаете. А вопрос, заданный вовремя, больше откроет, чем долгая учеба. Сегодня я отвечу на все.

Мы молчали, собирая в головах то, что хотели узнать. Очи была, как всегда, первой.

— Как попасть в мир ээ-борзы? — спросила она то, о чем только и думала.

— Узнать дорогу не сложно, — ответила Камка, ничуть не удивившись. — Но те, кого уносят они, не приходят назад. Ты это знаешь. Легче заставить их выйти самих и служить тебе, чем сойти в мир борзы.

— Расскажи, как это сделать. Расскажи, почему говорят «сойти». В пещеры и трещины в горах я опускалась, но не было там прохода в нижний мир. Где он?

Я вспомнила желтое море и мост тоньше волоса, на котором зимой между жизнью и смертью висела Согдай. Как холодом продрало меня. Отчего так тянуло Очишку в мир алчных духов, какую власть искала она — того до сих пор мне не понять.

— Мой ответ не понравится тебе, — сказала Камка, помолчав. — Как и многие, ты неверно считаешь, что миры тонких ээ находятся сверху и снизу. Люди по неведению так полагают: под землей, говорят они, сокрыты мрачные миры алчных духов, в средних вместе с нами обитают ээ-тоги, а наверху легкие, как бабочки, парят ээ-тай. Если б так все просто было, не могли бы горняки спускаться в пещеры, не могли бы мы стрелу пустить, не задев ээ-тай, а средние духи с нами бок о бок бы жили, осязаемы. Бело-Синий иначе устроил. Но только камам, царям и Луноликой матери девам знать об этом дано.

Она замолчала неожиданно и не продолжила. Очи, подождав, в нетерпении крикнула:

— Так расскажи!

Но Камка закрыла глаза и сидела молча, будто уснула. Потом поднялась, велела нам развести костер, а сама ушла в пещеру. Мы сделали, как она просила. Очи была в раздражении.

Камка вернулась нескоро, уже совсем стемнело, и костер успел прогореть. Она была в своем боевом облачении. Волосы скрывали лицо. Приветствовав огонь, она села, подогнув полу куртки, и стала тихонько ударять оленьей костью по небольшому бубну, поставив его ребром к груди. Тихий, шепчущий звук колебал воздух. Мы сидели молча, ожидая. А она тихонько загудела и, казалось, совсем забыла о нас. Костер замирал, но мы не добавляли хворост, не зная, надо ли это. Время шло.

— Она решила не отвечать, — буркнула, наконец, Очи. — Она не хочет говорить нам самого главного. Она всегда делает так.

Я хотела ответить, что это не справедливо, но Очи не дала мне начать:

— Вы можете ждать, сколько хотите, а я ухожу, — заявила она и решительно поднялась с места, но сделала шаг — и с силой ударилась обо что-то всем телом и головой.

Мы с Ак-Дирьи вскочили. Очи в недоумении смотрела перед собой, но ни она, ни мы ничего не видели. Темный ночной воздух был пуст. Что за стена выросла перед ней, мы не понимали.

— Это она! — крикнула Очи. — Те, ты все слышишь! — обернулась она к Камке. — Почему не даешь мне уйти? Мне надоели твои игры! Я хочу знать правду о силе, которая дает каму власть!

Но Камка не шевелилась, она сидела в прежней позе, только чуть громче гудела и несильно раскачивалась взад-вперед. Очи фыркнула и хотела сделать шаг, но снова наткнулась на стену. Мне показалась, я расслышала звон от удара.

— Что это? — она протянула вперед руку и стала ощупывать.

Вверх, вниз, в стороны, и всюду была преграда, хотя мы не видели ничего.