Граф наблюдал за ними, затем, услышав, как они спускаются по лестнице, он откинулся на подушки и сказал себе, что напрасно опасается за Пуриллу.

Она молода, но умеет приспосабливаться к обстоятельствам, и он не сомневался в ее способности легко приобретать необходимые навыки. Скоро он получит в ее лице надежного спутника жизни.

Будучи сама благоразумной, она не станет требовать от него чересчур многого или просить его о чем-то, чего он не сможет ей дать.

«Полагаю, согласно ее представлениям о жизни, я вообще ни разу еще не испытывал чувства любви», — сделал вывод граф.

Как это странно, думал он, что из всех женщин именно Пурилла заставила его сделать подобное заключение. Но именно так и обстояло дело, о чем до настоящего времени он даже не догадывался.

Бывало, он восхищался, покорялся, очаровывался и иногда лишь немного увлекался женщинами, которые чересчур быстро падали в его объятия, стоило ему проявить хоть небольшой интерес к ним.

Но он никогда не чувствовал себя опечаленным, когда очередная любовная связь обрывалась или его вместе с полком переводили в другое место.

Какое-то время еще шел интенсивный обмен письмами, потом этот поток посланий ослабевал и, наконец, иссякал совсем.

Но всегда, когда женщина уходила из его жизни, тут же находилась другая, чтобы занять ее место.

«Как только мы поженимся, она переедет в Рок-Хаус, — размышлял граф, опять возвращаясь в мыслях к Пурилле, — а когда у нас родятся дети, у нее окажется полным-полно забот, чтобы не скучать».

И снова он подумал, что все складывается не очень удачно, поскольку он вынужден вступать в брак, едва лишь успев унаследовать титул и состояние.

Литтон вспомнил, как доктор сказал ему, что в его имении полно неотложных дел. Поскольку его невеста всегда жила в деревне, он был уверен, что она проявит интерес к хозяйству.

Со временем, возможно, он смог бы поручить ей взять на себя кое-какие обязанности по поместью, а сам бы тем временем занялся более серьезными делами, например, большой политикой.

«Она справится», — убеждал он себя и сам же чувствовал, что делает это с неуместной горячностью, словно пытается сам себе внушить эту мысль.

Но чуть позже, прежде чем сон смежил его веки, граф вновь подумал об этом неуловимом, сентиментальном, романтичном и безнадежном чувстве, известном как «любовь», в которое каждый, кто к нему стремится, вкладывает свое собственное содержание.

Он все еще был вынужден держать руку на перевязи, но это не мешало ему выглядеть весьма шикарно, когда наконец настал час свадебной церемонии.

«Как странно, — подумал он, — венчание графа Рокбрука пройдет тихо и незаметно, и только няня и Бейтс будут выступать в роли свидетелей».

Конечно, он понимал, насколько важно было проявить поспешность в этом деле. Он уже все продумал и заручился обещанием молчать о предстоящем событии не только со стороны Бейтса, но также и священника.

— Надеюсь, вы понимаете, — обратился он к пастору, — что, поскольку у мисс Кранфорд нет родственников, вряд ли необходимо устраивать большую свадьбу, на которую соберутся только мои друзья и члены семьи, так как это может вызвать у нее излишние переживания.

— Конечно, конечно, я все понимаю, ваше сиятельство, — согласился священник.

— Более того, — объяснял граф, — я совершенно уверен, что, пожелай я организовать пышную церемонию, доктор Дженкинс потребовал бы отложить проведение ее еще на несколько недель.

Священник понимающе кивал, и граф продолжал:

— Но, поскольку в Рок-Хаус мне необходимо возвратиться вместе с мисс Кранфорд и ее няней, я полагаю разумным, чтобы мы поженились уже здесь, в Литл-Стентоне, оставив оглашение свадьбы на потом.