— Есть такое дело, — Степка пожал плечами, обернулся, приобнял Дину. — Заходи Динулька, это ж твой дом. Дверь только закрой.

Динулька? Динулька?!

А Дина, закрыв дверь, лишь виновато клюнула Левку в щеку, ничего не объяснив.

— Ну, чего тут у нас? Дина мне только в общих чертах рассказала, — Степан прошел в комнату. Посмотрел на лежащее на диване тело. — Поднимите ему веки, что ли.

Гаврилов принялся сажать заворочавшегося Разина. Дина спряталась Левке за спину и прижалась.

— А чем это у вас так воняет? — наморщил Степка свой великолепный греческий нос. — Чувствуете?

— Так обоссался он с испугу, — пропыхтел Гаврик. — А я ему памперсы менять не подряжался.

Разин сидел на диване и смотрел на них мутным взглядом покрасневших глаз. Лицо его было помятым, а щеки покрывал сизая щетина, придававшая ему какой-то совсем неузнаваемый вид. На брюках действительно темнело пятно.

Степка прошел, открыл балкон. А потом устроился верхом на стуле напротив Разина. Алексей сдернул со рта Разина скотч.

Разин закашлялся, попросил воды. За водой пошла Дина. А трое мужчин смотрели на одного.

Разин жадно выпил весь стакан, который поднес ему Гаврилов. И заговорил. Обращаясь к Степану.

— Я обращаюсь к вам. Потому что вы, судя по всему, единственный адекватный и умный человек в этой компании. Я знаю, кто вы. С вами можно иметь дело. И договориться.

— Давайте, — ухмыльнулся Степка. — Договаривайтесь.

— Ваш брат с подачи этого… — дернул головой в сторону Гаврилова. — Дал втянуть себя в очень нехорошую историю. Разбойное нападение, незаконное лишение свободы, нанесение телесных повреждений….

— … средней степени тяжести, — сладко улыбнувшись, окончил Степка. — Как же это знакомо.

— Ах ты падла! — взорвался Гаврилов. — А я с тобой как с человеком говорил! Вон, на кухне пистолет с твоими пальчиками!

— Прошу вас, развяжите руки, мне очень некомфортно, — Разин демонстративно обращался только к Степану. — И поговорим, как два взрослых умных человека. Ваши… товарищи просто не понимают, на кого они подняли руку и чем это им грозит.

— Руки, говоришь… — задумчиво проговорил Степка. — Руки — это понятно. Значит, вы знаете, кто я? Плохо знаете. За мной стоит федерация. Юристы-международники, которые ворочают такими контактами, какие вам и не снились. — Протянул руку и продемонстрировал Разину под нос огромный кулак. — Вот эту руку мне президент жал. Нашей страны президент. Два раз жал. А ты меня тут на испуг вздумал взять.

— Вы не понимаете…

— Это ты не понимаешь, Игорь, — вдруг из-за Лёвкиной спины вышла Дина. — Сейчас я расскажу тебе, как мы поступим. В руки правосудия тебя отдавать нельзя — откупишься, вывернешься. А мне ты не нужен, понимаешь? В «Ингер продакшн» не нужен, в Москве не нужен, в одной стране со мной не нужен, понимаешь? Я бы тебя и с этой планеты выкинула, но, боюсь, не договорюсь с Илоном Маском. Поэтому поступим мы так…

Дина завладела вниманием всех четырех мужчин. А Левка на всякий встал к ней поближе. Просто — на всякий.

— Сейчас ты сделаешь крайне приличное лицо и на камеру расскажешь все.

— Все? — саркастически переспросил Игорь.

— Все, — твердо проговорила Дина. — Все, начиная со смерти моих родителей. Как ты совратил меня в пятнадцать, как прибрал к рукам «Ингер продакшн», как угрожал Льву, как…

Против молниеносной реакции одного из лучших либеро современного мирового волейбола не смог ничего сделать даже десантник.