Я сложил лист и спросил:

— Квадрат С2 находится в районе Атиконака?

— Конечно, Леддер кивнул. Первая партия высадилась прямо на берегу. Почему он так интересовался Атиконаком и Львиным озером?

— Не знаю, — пробормотал я — Мать, наверное, в курсе.

— Но все эти вопросы имеют для вас какой-то смысл, не правда ли?

— Это долгая история, — только и смог сказать я.

— Эх, что ж я не догадался посмотреть по справочнику его имя! — воскликнул Леддер. Мне и в голову не пришло…

— Что не пришло? — Я был вконец сбит с толку.

— Что его имя имеет такое большое значение. Знай я, что это Джеймс Финлей Фергюсон… Они были родственниками, да?

— Кто?

— Ваш отец и тот Фергюсон, которого убили в районе Атиконака в девятисотом году?

Я вытаращил глаза. Так вот, значит, в чем дело! Экспедиция девятисотого года…

— Там что, был какой-то Фергюсон? — спросил я.

— Ну разумеется. Джеймс Финлей Фергюсон. — Леддер смотрел на меня так, будто теперь я производил впечатление душевнобольного. — Вы ничего об этом не знали?

Я покачал головой. В мозгу моем промелькнули обрывки детских воспоминаний: страхи матери, постоянное увлечение отца Лабрадором. Так вот она, причина?

— Отец никогда ничего не говорил, обескураженно ответил я.

— Почему так? Что за родство между ними, как вы думаете? Наверное, отец и сын. Выходит, тот Фергюсон ваш дед?

Я кивнул. По всей видимости, это бабка нарекла отца Джеймсом Финлеем. Он родился как раз в 1900 году. Я рассказал Леддеру о секстанте и других реликвиях, о своей бабке, которая явилась однажды ночью ко мне в спальню.

— Наверное, она приходила, чтобы поведать мне всю эту историю, — закончил я.

Теперь все становилось на свои места.

— Вы можете подробно рассказать мне о той экспедиции? — спросил я. Что стряслось с Фергюсоном?

— Я почти ничего не знаю. Так, самую малость со слов Тима Бэйрда. В тайгу ушли двое белых, без индейцев. Один был геологоразведчиком, второй следопытом. Кончился этот поход трагически: следопыт едва выкарабкался, геолог погиб. Звали его Фергюсон.

— И он искал золото?

— Не знаю, этого мне не говорили. Странно, что отец никогда не рассказывал вам, — добавил Леддер, и я понял, что он нее еще сомневается.

— Он утратил лир речи…

— Но ведь можно было и написать.

— А что это за Тим Бэйрд? Родственник погибшего Билла Бэйрда? Что еще он вам рассказывал? Назвал он имя второго участника похода? Сказал, куда и зачем они направлялись?

— Нет. Но почему ваш отец молчал?

— Из-за мамы. Наверное, обещал не впутывать меня. Судя по всему, она ненавидела Лабрадор, — добавил я, вспомнив сцену на перроне.

И вот я здесь, на Лабрадоре…

— Вы спрашивали Лароша о Львином озере?

— Нет, не было случая. Ваш отец вел журнал?

— Конечно, — я подал ему свой листок. — Вот его записи, касающиеся Брифа.

— Странно, — пробормотал Леддер. — Некоторые заметки кажутся вполне осмысленными, другие — белибердой. Вот, например, эта: «Ларош? Нет, невероятно. Я схожу с ума». Что он имел в виду?

Я покачал головой.

— Или вот эта, от двадцать шестого сентября, когда Ларош добрался до людей: «Ларош? Невозможно». Покажите-ка сами журналы.