Угробов за спиной генерала разводит руками. Что поделаешь, сынок, служба не сахар, а один финансовый документ. Спасти мир, не значит освободить себя от материальной ответственности.

– … и прапорщика Баобабову….

– Я! –

– … ага, переходящим вымпелом и нагрудным знаком «Отличник патрульно‑постовой службы». Можете не благодарить.

Мы с Баобабовой не сдерживаемся и все же благодарим. Сначала генерала, потом полковников. Когда награды от чистого сердца, никаких слов не жалко. Капитана Угробова наши благодарности обходят стороной.

Генерал комкает бумажки в тугие мячики и, пока полковники уничтожают огнем секретную документацию, тепло прощается с участниками операции.

– Вы нам, товарищ генерал, если что, только шепните, – шепчет Баобабова на ухо разомлевшему от жары и горячего Машкиного дыхания генералу. – Отдел «Пи» всегда готов выполнить любые приказы. Придем, не мешкая, на помощь. А чтобы нас не забывали, вот вам на память от отдела «Пи» переходящий вымпел и нагрудный знак «Отличник патрульно‑постовой службы».

Что нужно простому генералу для счастья?

– Товарищ генерал! Товарищ генерал! – останавливаю каракулевую папаху у самых дверей. – Понимаю, что секретные обстоятельства, но разрешите очень важный вопрос.

Генерал, по ходу дела нацепляя на мундир рядом с тремя золотыми звездами значок «Отличник патрульно‑постовой службы», любезно разрешает.

– Товарищ Генерал. Нам с прапорщиком Баобабовой одно непонятно. Куда делся воздушно‑десантный полк и почему не взорвалась сброшенная на Зону бомба.

Генерал замирает, пристально смотрит нам в глаза, словно проверяя, можно ли доверить важную государственную тайну двум молодым сотрудникам отдела «Пи». И, очевидно, видит там нечто такое, что позволяет ему решиться на доверие.

– Только между нами, сынок, – у генерала не шевелятся даже губы. – Час назад мне сообщили, что воздушно‑десантный полк был замечен в полном составе на Тверской. И не задавайте больше вопросов. Живее будите.

Генерал, а вместе с ним и полковники, скрываются за дверью. Немного потоптавшись, и так и не дождавшись нашего внимания, исчезает капитан Угробов.

Поворачиваюсь к окну. Там бушует летняя жара. Тяжелые бульдозеры трамбуют горы разноцветного мусора. Стайки людей копошатся в кучах в поисках лучшей жизни. И посреди всего этого буйства видится мне одинокая фигура Садовника. Он машет приветливо рукой и исчезает.

– Думаешь, наша работа лучше? – спрашивает Баобабова, становясь рядом. – Мы с тобой тоже на мусорном поле информации. Ищем и находим правду. Не всегда чистую, не всем пригодную, но правду. Оценить этот труд не всякий может. Но мы‑то с тобой знаем, насколько это тяжело и опасно.

– А Угробову морду бить будем?

Прапорщик Баобабова усмехается и протягивает мне черный пистолет, на котором золотыми буквами выгравировано «Лесику Пономареву от к‑на У».

Пистолет еще в смазке.

Вот и все. Очередное дело можно ставить на полку. Ученые и десантники найдены. Кто‑то получит повышение, кто‑то положенные сроки. Но одно мне только непонятно.

– Мне одно только непонятно. Кто по коридору топал?

– Какая разница, – говорит Баобабова. – Там, где мы были, слишком много таинственного осталось. Необъяснимого. Всего не объяснишь. Да и незачем. Иначе неинтересно жить. Правда, Лесик?

* * *

– Вы, гражданин лейтенант пишите, а я все расскажу.