Он услышал, как она потрясенно выдохнула. Он немного ослабил хватку. Не нужно пугать ее, приказал он себе. Он наклонился и нежно коснулся бархатной кожи на ее шее. Нужно немного успокоиться. Но он чувствовал, как буря желания накатывается на него. Он с силой, почти грубо обхватил ее бедра и притянул к себе. Пусть почувствует, как сильно он хочет ее. Вдруг он вспомнил про утреннюю изысканную игру, про пуговички, про кружевной край чулка, что мелькал в разрезе платья. Как приятно это было. Неужели он испортит игру своим грубым животным желанием!

Его ладони скользнули вниз, нащупали пуговичку. Пятая снизу, кажется. Он ловко расстегнул ее, а потом еще две. А потом… потом он распахнул юбку, словно отдернул занавес.

Да, да, да… Именно так он и представлял это себе. Нежная кожа над краем чулка чуть вздрагивает от его прикосновений, а там, где смыкаются бедра, — там все горячее, влажное, податливое. Она тоже изнемогала от желания все это бесконечное утро.

Он повернул ее лицом к себе. Глаза ее были затуманены, веки полуопущены. Губы приоткрылись, и между ними мелькнул розовый острый язычок. Он застонал от нетерпения. Одним движением он поднял ее и усадил на край письменного стола. Она приглушено вскрикнула, когда он закинул ее ноги себе на плечи, и замерла, опираясь на руки, уже предчувствуя, что сейчас произойдет.

Он медленно, словно во сне, наклонился над ней. Коснулся губами нежной кожи с внутренней стороны бедра. Скользнул губами выше, коснулся тончайшего шелка ее белья. Это даже не трусики, это тонкие полоски, лоскутки соблазнительного кружева. Почти прозрачные, скользкие, влажные. В ноздри ему ударил специфический аромат женского желания.

Кэт не могла поверить, что это происходит с ней. Она лежала перед своим боссом, распластанная на столе, беспомощная, покорная, готовая принять его. Он касался ее губами, трогал языком самые сокровенные местечки, пока сквозь тонкую ткань ее трусиков. Волны желания прокатились по ее телу, внизу живота поселилась и разрасталась сладкая боль. Она тяжело дышала, вскрикивая от каждого движения его дерзких губ. Он пока не давал воли рукам, ладони его лишь придерживали ее ноги. Она откинулась назад, голова ее непроизвольно металась по столу.

Когда-то она думала, что он бесчувственный и холодный!

Он выпрямился, и ее ноги соскользнули вниз. Он пристально смотрел на нее сверху, но в глазах его не было холода. Она почувствовала, как его рука оказалась между ее ног. Он оттянул край ее трусиков, и пальцы легко коснулись влажных припухших складочек, заветного бугорка. Она закусила губу. Ей было и стыдно, и сладко лежать перед ним вот так — раскрывшись, ожидая его. Она закрыла глаза. Почувствовала движение — он возился со своим ремнем. Потом вновь ток по нервам — он снова ласкал ее там, внизу. И наконец, она почувствовала огонь — он входил в нее уверенно, но медленно, постепенно. Стон сорвался с ее губ. Она не могла двигаться — он полностью контролировал ее тело. Как же приятно подчиняться, слушаться, отдаваться. Она отдалась ритму его движений, не участвуя, а лишь прислушиваясь к своим ощущениям.

Как во сне, она приоткрыла затуманенные страстью глаза. Он что-то говорил ей. Одурманенная, она не сразу смогла вникнуть в смысл слов. Наконец до опьяненного сознания донеслось:

— Вот как это при свете… Тебе не нужна темнота, Кэт. Так хорошо, когда видишь. Ты прекрасна. Я хочу смотреть на тебя. Хочу увидеть это…

Он чуть отстранился, рассматривая ее, а потом с силой вонзился в ее лоно. Теряя контроль над собой, он обрушивал на нее один за другим удары своего мощного оружия. Она с наслаждением смотрела на его искаженное страстью лицо, на его полуприкрытые глаза, слушала его нежный шепот.