Она лежала неподвижно. Так, как он оставил ее. Не смущаясь, не пытаясь прикрыть наготу. Она знала теперь, как сильно он желал ее. Именно ее, Кэт, а не просто женщину, которая подвернулась в момент неутоленного желания. Теперь она не беспокоилась о том, что у нее не такие длинные ноги, как у кинозвезд, и не такая полная грудь. Он желал ее, желал всю, и именно ее ноги, и именно ее грудь возбуждали его. Кэт почувствовала, что она прекрасна и желанна, и как же чудесно было это новое для нее чувство…

Дни летели, словно кадры в киноленте. А она все не уставала удивляться этой новой для себя власти — власти женщины над мужчиной. Не уставала удивляться силе его желания. Неужели он действительно хочет ее, маленькую серую мышку Кэт? Но это была правда! Он снова и снова убеждал ее в этом. Каждый день они сгорали от желания, пока длился рабочий день. Обменивались только им понятными взглядами и полунамеками, а иногда и смелыми прикосновениями. Больше они не позволяли себе таких безумств на работе, зато их встречи стали нежнее, насыщеннее, а близость бережнее и дольше. Он находил удовольствие в долгой любовной игре, и она с радостью отдавалась его дерзким фантазиям. Она забыла обо всем на свете, даже о том, что через несколько дней, им предстоит расставание. Она не забыла о поездке, разумеется, забывать о поручениях босса не в правилах Кэт. Но ей уже не хотелось уезжать, и прекрасная Италия померкла в ее мечтах.

Во вторник вечером они ужинали в ресторане. Кэт была задумчива. Она только сейчас всерьез задумалась о том, что ей нужно оставить Кевина. И вдруг он сообщил:

— Сегодня слушалось дело о разводе. Наконец-то я снова стал свободным человеком.

Кэт молчала. Ей необходимо было подумать.

Облегчение в его голосе было неподдельным. Оно-то и заставило ее забеспокоиться. С одной стороны, совершенно естественно для человека радоваться, когда тяжелый период остался позади. А с другой стороны… Она точно знала, что все эти дни ни разу не вспомнила о Джоне. Он словно выпал из ее жизни, настолько она была захвачена новым чувством. А Кевин… получается, он не переставал думать о Таре? Пусть даже без любви?

Кэт вспомнила отвратительную сцену в гостях у Розмари. Тара явилась туда настроенная на примирение. Использовала все свое очарование, а когда не получилось, в дело пошел яд. Выложено, что Тара не оставит его в покое, такие женщины не отступаются.

В тот же вечер Кевин вступил в близкие отношения с той самой женщиной, кого Тара обвинила в меркантильных планах. Случайно ли это? Не мог ли Кевин сделать это просто назло прежней жене? Или наоборот, чтобы отвлечься, чтобы не дать мыслям о Таре вновь захватить его? Ясно, что он испытывал к Таре — непреодолимое сексуальное влечение, настолько сильное, что даже женился на ней. Не может ли быть, что он не освободился от этого наваждения окончательно? Может быть, Кэт просто стала противоядием? Он воспользовался ею, чтобы не дать своему вожделению к Таре взять верх над разумом?

Кэт по опыту знала, что люди склонны пытаться сохранить то, что было. Сама она сколько раз убеждала себя, что у них с Джоном все прекрасно. Хотя в душе чувствовала, что ей не хватает чего-то… Недовольство собой, Джоном, всей жизнью копилось и копилось. Что из этого вышло? Проблемы просто были загнаны вглубь, но не решены. Джон нашел радикальное решение своей неудовлетворенности — просто-напросто ушел.

Кэт гнала эти мысли прочь, но они возвращались и возвращались с новой настойчивостью.