— Вас что, подозревали в похищении монашки? — со смехом спросила дама, сидевшая слева от герцога.

— Полагаю, что именно так. Но в то время, о котором меня расспрашивали, я думал только о пропущенном обеде.

— Боже, как это не вяжется с той репутацией, которая прибыла из Лондона еще раньше вас! — кокетливо проговорила дама.

— Нельзя же верить всему, что вы слышите, — отозвался герцог.

— Не сомневаюсь, что граф Калиостро сможет разгадать эту тайну! — повторил кардинал.

— Ах, я надеюсь... надеюсь, — с чувством произнесла графиня. — Подумайте только, что может случиться с бедной девочкой, голодной, без денег и без поддержки в этом мире!

— А она хорошенькая? — поинтересовался кто-то из гостей.

— Это, конечно, весьма существенно, — ответил кардинал. — Но, к сожалению, я ни разу не видел эту послушницу.

— Какое упущение с вашей стороны, монсеньер! — укоризненно воскликнула игривая дама. — А я-то полагала, что вы прилежно исполняете свои обязанности!

Все засмеялись. Кардинал в притворном смущении поднял к лицу руку со сверкающим перстнем. Разговор оживился, все начали высказывать предположения о том, что могло приключиться с послушницей, сумевшей убежать из монастыря.

Герцог краем глаза видел, что краска, которая жарко залила лицо Эме при первых словах кардинала, сменилась странной бледностью, хотя лицо ее было спокойно. Нечеловеческим напряжением воли она даже сумела заставить себя улыбаться, так что любой не слишком проницательный наблюдатель ничего не заметил бы.

Изабелла шутила и смеялась с кавалерами по обе стороны от себя, уверяя обоих, что если бы она оказалась в монастыре, то убежала бы уже через сутки.

— Только подумайте! Мириться с присутствием стольких женщин! — восклицала она. — Уверяю вас, я бы просто умерла от скуки!

Только графиня и Гуго, как заметил герцог, казались серьезными и даже мрачными. Для Гуго это выражение лица было обычным, а графиня с ее, видимо, нежным и мягким сердцем искренне огорчалась, думая об опасностях, которые подстерегали убежавшую девушку.

— Если слуги вашего преосвященства не нашли эту девушку неподалеку от монастыря, логично предположить, что она убежала с разносчиком или каким-то образом перебралась через границу — в Испанию или в Италию, — заметил герцог.

— Но как же она могла убежать с кем-то? Монахини в монастырях не общаются с мужчинами! — пылко откликнулась графиня.

— Разве?

Кардинал слегка нахмурился.

— Монахини монастыря де ла Круа ухаживают за больными и помогают путникам, которые просят приюта. Совершенно непонятно, что можно предположить в данном случае, — уклончиво ответил кардинал.

Графиня откинулась на спинку стула.

— Но это же просто ужасно! Молодая девушка исчезла бесследно! Не понимаю, почему ваше преосвященство сохраняет спокойствие!

— Вовсе нет. Уверяю вас, что этот неприятный случай стоил мне тяжелых размышлений и сомнений. Но теперь, надеюсь, все разрешится!

Герцог не мог не заметить напряжение, даже неприязнь, которые возникли между графиней и кардиналом, и то волнение, с которым графиня отнеслась к судьбе неизвестной ей молодой девушки.

Обратившись к своей соседке слева, которая казалась осведомленной обо всем, что происходило вокруг, он поинтересовался происхождением графини де Фремон. Услышав ее девичью фамилию, герцог вздрогнул от неожиданности.

— Так что же, наша хозяйка — родственница его преосвященства? — переспросил он.

— Ну конечно! Отец графини — двоюродный брат кардинала. Их семья нуждалась, очень нуждалась. Брак с де Фремоном оказался просто великолепной партией. Ведь он унаследовал огромное состояние и лучшие имения в Арденнах.