Потрясенная, Тео смотрела, как Сильвестр вышел и дверь за ним плотно захлопнулась. Ее бил озноб. Она смахнула слезы и подошла к окну. На улицу вышел Сильвестр, взглянул на окна, но если и увидел ее, то никак этого не показал. Затем он повернулся и зашагал вниз по улице, стегая тростью по зеленой изгороди.

Тео налила из графина стакан воды и медленно выпила, ожидая, когда пройдет дурнота и успокоится дыхание. Потом скинула туфли и, поджав ноги, уселась в глубокое кресло у камина. Самое ужасное было то, что ей пришлось открыть свои карты. Сильвестр теперь знал, что Тео не собирается терпеть его молчание. Зная своего мужа, она понимала, что он будет вынужден предпринять серьезные шаги, чтобы предотвратить вылазки с ее стороны. Она не сможет убедить Сильвестра довериться ей.

Тео откинула голову на подушки и выругалась себе под нос. Сильвестр, вероятно, бродит по лондонским улицам и продумывает способ превратить ее в образцовую жену. Миленькая маленькая женушка, которая греет его домашние туфли, заказывает его любимые блюда и молча склоняет голову, повинуясь каждому приказанию.

Но это ему не удастся! Тео посмотрела на закрытую дверь своей спальни. Может быть, и удастся, но она не нарушит его последнего приказания.

Звуки под окнами прервали ее размышления. Тео спрыгнула с кресла и подошла к окну. Перед дверьми дома остановилась почтовая карета, к крыше которой были приторочены бесчисленные коробки и чемоданы. Колеса кареты были покрыты грязью, бока сильно заляпаны. Очевидно, она проделала немалый путь. Шесть сопровождающих с мушкетонами сидели на лошадях — по-видимому, путешествие было опасным. Лакей открыл дверь и опустил ступеньки. Из экипажа вышла леди Джилбрайт. Она раздраженно отряхнула свои юбки и поправила шляпу, затем подняла к глазам лорнет и осмотрела фасад Белмонт-Хаус. Фостер поспешил им навстречу, чтобы приветствовать леди Джилбрайт и Мери, которая вынырнула из почтовой кареты, завернутая в пурпурную мантию. Она прижимала к носу носовой платок.

Тео с ужасом смотрела на огромное количество багажа на крыше экипажа. Сколько же времени, черт возьми, они собираются здесь пробыть?

Она обернулась, так как в дверь постучали.

— Извините, миледи, прибыла мать его сиятельства… леди Джилбрайт, — проговорила Дора, слегка запыхавшись.

— Спасибо, Дора.

Тео, улыбаясь, повернулась к зеркалу. Ей предоставлялся интересный выбор в приказах мужа: приветствовать его мать с должным почтением и гостеприимством или не покидать свою комнату. Тео выбрала первое. Вряд ли Сильвестр сможет обвинить ее.

В зеркале она выглядела взъерошенной. Дневное сражение и бегство от бандитов ради спасения жизни не способствовали изяществу внешности.

— Помоги мне переодеться, Дора… кремовое шелковое подойдет.

Тео начала вытаскивать шпильки из волос.

— Надо заново причесаться, но поживее, я не могу заставлять леди Джилбрайт ждать.

Десять минут спустя она поспешила вниз, где ее испуганному взору предстала огромная груда багажа, который все еще вносили лакеи.

— Ее светлость и мисс Джилбрайт в салоне, леди Тео, — провозгласил Фостер. — Я предложил им чаю, но ее светлость высказала сомнение, что ей здесь могут предложить хороший чай.

— Тогда принесите кофе. Мне помнится, ее светлость выказывает ему предпочтение. — Тео заговорщически подмигнула Фостеру и понизила голос до шепота: — Как долго они намерены оставаться?

У Фостера слегка дрогнули губы.

— Не знаю, миледи. Я думаю приготовить для мисс Джилбрайт китайскую комнату, а цветочную — для ее светлости.

Тео вошла в салон.

— Добро пожаловать в Белмонт-Хаус.