Элеонора Мандалян. Любимцы великой звезды
Часть I Пейг лежал на мшистом ковре и ждал. Он знал, что если терпеливо сосредоточивать зрительные импульсы на безукоризненно ровной линии горизонта, то можно ощутить это дивное таинство природы - появление великого источника жизни, источника света и тепла, их родной звезды, с которой не может сравниться ни одна из пяти других звезд, выплывающих вслед за Великой на небесный свод. И вот над горизонтом обозначился оранжевый край светила, которое медленно, нестерпимо медленно увеличивалось в размерах. Пейг блаженно расслабился, обмяк, готовый всем своим существом принять горячие живительные лучи. До восхода Пяти Звезд было еще далеко. Да и до них ли, когда на небе блистает прекрасная Великая Звезда! Он потянулся разнеженно, удовлетворенно, ощущая, как каждая клеточка наливается силой и бодростью. Теперь, когда ночной голод был утолен, в его теле возникла жажда стремительного движения, жажда разрядки. Он легко сорвался с места и взвился ввысь, искрясь и переливаясь в лучах Великой Звезды. В то же мгновение следом за ним устремились его друзья, сплелись в сверкающий хоровод. Пейгу незачем было сосредоточиваться, чтобы ощутить, что Ола тут, в веселом хороводе, совсем близко от него. Когда он касался ее, розовая дрожь пробегала по его поверхности, и он понимал, что все знают, как ему мучительно стыдно. Понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он любил Олу с самого детства, в те счастливые годы, когда они вдвоем ускользали к далеким озерам полюбоваться отражением Великой Звезды. Но тогда нельзя было проявлять своих чувств, и он старательно скрывал их. А теперь, когда они оба стали настолько взрослыми, что могли объявить об этом всем, Ола почему-то избегала его, каждый раз исчезая сразу же после утреннего хоровода. Напрасно он пытался перехватить ее прежде, чем она исчезнет, последовать за ней, узнать, куда она девается. Ему это не удавалось. Пейг знал, что не один он влюблен в Олу. Роуд, стоило ей коснуться его, тоже предательски розовел, и от его волнения электрический разряд пробегал по всему хороводу. Так было всегда. В детстве, когда они с Олой улетали к озерам, Роуд каким-то образом находил их. Это раздражало Пейга, но ведь Ола не принадлежала никому, а значит, каждый мог позволить себе быть влюбленным в нее. Сегодня Пейг решил опередить Олу. Пусть она не думает, что он не может жить без нее. Не дожидаясь окончания танца, он нарушил гармоничную слитность хоровода и, вспыхнув желтым светом, исчез. Неуловимые растерянно замерцали, съежились, и хоровод распался. Праздник утра был безнадежно испорчен в самом разгаре. "Пейга нужно наказать", - обменялись единодушным мнением друзья. Только Ола не проявила никаких эмоций. Распластавшись на жестком буром мхе, она равнодушно принялась созерцать небо у той части горизонта, откуда вот-вот должны были появиться пять малых звезд, а потом всколыхнулась легкой дымкой и тоже исчезла. В полном одиночестве летел Пейг над пробуждающейся планетой. Однообразие ландшафта нарушали изредка попадавшиеся Неподвижные. "Удивительно, - подумал Пейг, - их много, но они далеки друг от друга и потому так же одиноки, как я". Желто-оранжевой равнине, тянувшейся до самого горизонта, казалось, не будет конца. Пейг нервничал. Отчего? Поглощенный своими невеселыми мыслями, он не сразу понял. Но, спохватившись, поспешно устремился вниз, чтобы укрыться в тени одного из Неподвижных.
Перегрев всегда вызывает у Неуловимых неприятные ощущения. И как это он не заметил, что Пять Звезд уже выплыли на небо и вместе с Великой Звездой изливали на планету нестерпимый зной. Неподвижный, в тени которого укрылся Пейг, был большим и старым. Его ветви, унизанные жесткими рыжими пластинами, безвольно свисали и только еле заметно вздрагивали под все усиливающимся зноем. |
