— Мне кажется, от этого разговора нам никуда не деться в любом случае, — негромко сказала она. — Лучше поговорить сейчас и больше к нему не возвращаться.

— Это что, угроза? — Его голос был обманчиво мягок.

Темпест грустно улыбнулась. Какое там угроза! Да она чихнуть боится из страха его потерять.

— Гевин, что ты говоришь? Сам подумай, как я могу тебе угрожать? Ты и я… — она покачала головой, — мы в разных весовых категориях.

— Ты хочешь убедить меня, что не догадываешься?

Она пожала плечами, с замиранием сердца ожидая ответа. Неужели он с ней только потому, что его привлекает ее тело? Он говорил об этом каждую ночь, а она продолжала надеяться, что их связывает не только физическая близость. Или Гевина удерживает с ней только то, что она владеет акциями «Клозит Темпест»? Последняя мысль была особенно невыносимой. Если он это скажет, она умрет в ту же секунду, прямо у его ног.

— У тебя есть то, в чем я нуждаюсь. Твое тело.

Едва услышав его слова, Темпест почувствовала себя так, словно ее ударили в самое сердце. Как же больно это слышать! А она-то боялась умереть, если он скажет, что находит ее привлекательной, потому что у нее есть акции, которые ему нужны…

— Мое тело? — стараясь, чтобы голос звучал удивленно, переспросила она и пожала плечами. — Стоит тебе только захотеть, и любая женщина будет рада согревать тебе постель. Так что я не вижу разницы, чем же мое тело так отличается от сотен других.

Его глаза сузились.

— Разница есть, можешь мне поверить. Прежде всего потому, что оно принадлежит тебе, Темпест Ламберт.

— Которая является дочерью Огаста Ламберта. Ты это и мел в виду?

— Ты слышала, что я сказал. — Его глаза сузились.

— Значит, все-таки потому, что я ношу фамилию Ламберт, — заключила она.

— Проклятье! — вдруг выругался Гевин. — Ты хочешь, чтобы я в одну секунду изменился? Но я так не могу! Я бы очень этого хотел, хотел бы забыть и твоего отца, и все, что он когда-то причинил моей семье, но за столько лет ненависть опутала меня изнутри словно щупальцами, от нее невозможно избавиться по желанию.

— Ты просто убедил себя в этом, — не согласилась Темпест. — Ты живешь прошлым. Если не остановишься, оно задавит тебя и украдет твое будущее.

— Помнится, ты утверждала, что я тебе нравлюсь потому, что не скрываю, кто я есть на самом деле.

— Верно. Но если речь заходит о тебе и «Клозит Темпест»…

— Я не понимаю, почему это тебя так волнует? У меня ведь роман не с твоим отцом, а с тобой.

— Ладно.

Поняв, что переубедить его не удастся, Темпест встала и направилась в душ. Ее охватило разочарование. Неужели она в нем ошиблась? Почему Гевин не видит того, что так ясно ей? Ненависть душит самое хорошее, что в нем есть.

Раздался стук, и дверь распахнулась. Темпест обернулась. На лице Гевина была написана усталость.

— Тяжело со мной, да?

— Давай поговорим после того, как я приму душ и оденусь, хорошо?

Он кивнул. На пороге обернулся и, прежде чем закрыть дверь, сказал:

— Не знаю, с чего начать, но… Темпест, я не хочу тебя потерять.