Глава 9

Следующее утро выдалось ужасным. Эви плохо спала — почти совсем не спала. Будильник был установлен на четыре тридцать, и к тому моменту, как он зазвенел, ей удалось поспать меньше двух часов. Сны о Роберте — это одно, но Эви бодрствовала и все равно не могла выбросить его из головы. Ее мысли метались от воспоминаний об их бурном, да еще и незавершенном порыве страсти, до беспокойства, охватывающего ее всякий раз, когда она думала о том, насколько искусно Роберт манипулировал людьми. Она попыталась критически разобрать все, что он делал, и не смогла вспомнить ни единого случая, когда бы он действовал во зло. Но это ее не убеждало.

Где-то после полуночи, когда Эви лежала в темноте, уставившись в потолок, она вдруг осознала, что именно так сильно ее беспокоит. Роберт позволяет людям видеть и узнавать только одну часть себя. А в это время другая его часть, вероятно, более близкая к его подлинной человеческой сущности, невозмутимо остается позади, внимательно наблюдая, тщательно анализируя, дозируя ответные действия, решая, какое давление следует незаметно оказать, чтобы получить желаемый результат. Эта внутренняя личность от всех отгорожена, а изолированный в стерильной среде, остро отточенный интеллект функционирует почти как компьютер. Вряд ли что-нибудь смогло бы огорчить Эви сильнее, чем осознание того, что как раз к этому Роберт и стремится, сознательно формирует в себе эту обособленность и никого не собирается подпускать ближе.

На какое место в его жизни она могла бы надеяться? Он хочет ее. Он вполне готов на некоторое время сосредоточить на ней все свое внимание, чтобы получить то, чего желает, — сексуальную связь. Но пока она не пробьется внутрь этого яростно охраняемого мира, ей не затронуть его чувств. Может, Роберт и великолепен, но она разобьет свое сердце, взламывая его защиту.

Насколько важны эмоциональные барьеры, Эви знала лучше других. На протяжении многих лет, медленно исцеляясь, она укрепляла собственную оборону, пока не научилась полагаться только на себя. Как могла она осуждать Роберта за то, что тот обосновался в своей крепости? Она не знала, следует ли ей хотя бы попробовать попасть туда.

Проблема в том, что неизвестно, остался ли у нее еще выбор. Хорошо это или плохо, но днем он проскользнул сквозь ее защитные стены. Вроде бы мелочь — возня с ребенком. Но именно такие мелочи, а не судьбоносные события, пробуждают любовь. После того как Роберт спас ее и Джейсона, Эви смягчилась по отношению к нему, но ее сердце осталось в целости. Сегодня она влюбилась, и от этого факта нельзя отвернуться, нельзя не обратить на него внимания. Даже если окажется, что проникнуть в мир Роберта и достучаться до его сердца невозможно, она должна попытаться.

Наконец она погрузилась в сон, но почти сразу звонок будильника поднял ее с постели. Со слипающимися глазами Эви поставила кофе и, пока он варился, приняла душ. После, когда она рассеянно пережевывала хлопья и вливала в себя кофеин, нижнюю часть ее живота скрутила тупая боль.

— Проклятье, — пробормотала Эви. Только этого ей не хватало. Вечером она впервые намеревалась встретиться с Робертом, а тут начались месячные. Ей казалось, что у нее есть еще пара дней до того, как они придут. Мысленно Эви взяла на заметку, что через несколько дней следует начать принимать только что выписанные доктором противозачаточные таблетки.

Как правило, ежемесячные недомогания ее не беспокоили, но в этот раз они начались невпопад, да к тому же сама Эви не выспалась. Так что, выходя из дома в предрассветной тьме и забираясь в автомобиль, Эви чувствовала себя не лучшим образом.

А когда она ехала по пустынной темной проселочной дороге, ее стойкий пикап, обычно такой надежный, несмотря на значительный пробег, издал несколько непривычных звуков.