— Значит, теперь самый настоящий дед, — с огорчением сказал Коляша. — А еще три года назад орел был.

— Он и сейчас не мокрая курица.

— Но не тот, не тот уже!

— А ты вроде этому рад, Англичанин?

— Чему тут радоваться?

— Тогда и не радуйся.

Перебрехиваясь, подошли к глубокой синевы автомобилю марки «БМВ». Коляша распахнул обе передние дверцы (в салоне, прокаленном солнцем, стояла невыносимая для легких духота), подождали, пока хоть слегка проветрится, уселись и тронулись. Сырцов невнимательно глядел на волевой (выдающийся крутой английский подбородок) и одновременно бесшабашный (курносый рязанский нос) профиль Коляши, шикарно и брезгливо крутившего баранку. Почувствовав сырцовский взгляд, Коляша резко обернулся к нему, улыбнулся и подмигнул:

— Хороший тарантас. А ты свою коляску бережешь, что ли? Или крепко выпить сегодня собрался?

Из-под запретительного кирпича «БМВ» выбрался на Старокалужское шоссе и побежал всерьез.

— Слишком долго ты, Коляша, вокруг меня вприсядку пляшешь. На кой ляд я тебе понадобился?

«БМВ» съехал на обочину и затормозил. Коляша развернулся на сиденье, решительно заглянул Сырцову в глаза, но спросил опять же с экивоками:

— Ты теперь два месяца без привязи?

— Короче, Склифосовский! — репликой из «Кавказской пленницы» перебил его Сырцов. — Имеешь что на эти два месяца предложить?

— Может быть. В перспективе.

— Когда перспектива превратится в реальность, тогда и говорить будем. Поехали!

Англичанин пристроился в зад «Икарусу», который несусветно вонял. Морщась недовольно от вони и от грубости Сырцова, Коляша осуждающе заметил:

— А ты — крутой.

— До чего же вы все надоели этим словечком! — мгновенно впал в злобу Сырцов. — Крутой! Крутые только яйца бывают, да и то вареные. Чуть что — кру-той! Больше, что ли, подходящих слов нету?

— Ну, теперь еще круче, — невозмутимо отметил Коляша. Сырцов остыл так же внезапно, как и вскипел. Посмеялся, любовно осуждая свою вспыльчивость, а отсмеявшись, предложил:

— Излагай.

— Чисто сыщицкая работа. Поиск.

— Простейшая сыщицкая работа, — поправил Сырцов. — На такую работу — любой паренек из твоего детективного агентства. Меня нанимать — из пушек по воробьям. И дороговато будет.

— Мы сузили профиль, Жора. Мое агентство сейчас предоставляет телохранителей — и не более. Ребятки только на это и натасканы. А дороговато… Тем, кто будет нанимать, есть чем платить.

— Исходные.

Из одной весьма известной на Москве банкирской семьи сбежала дочь. Вот ее надо найти.

— Наниматели — семья? Отец? Мать?

Англичанин слегка заколебался. Как бы занятый поворотом на МКАД, обдумывал ответ. Обдумал:

— Компаньон отца.

— В эти игры не играю, — решительно отказался Сырцов.

— Какие еще игры? — удивился Коляша.

— Поганые. Почему не семья, почему компаньон?

— Семья не хочет, чтобы об этом знали посторонние люди…

— А компаньон хочет! — Перебил Сырцов. — Для того, чтобы папу повалить?

— Все сложнее, Жора.

— В таких делах всегда все просто. А если сложно, значит, кто-то темнит и нарочно путает.

— Не в деле сложно. Во взаимоотношениях. Отца, матери, дочери.

— Ну, это понятно.