Их губы соприкоснулись. Его губы были теплыми и мягкими, как подушечки. Они обрадовались ей, накрыли ее губы, они были такими приятными и гладкими на ощупь. Люси стояла на цыпочках и ждала…

И ждала…

Она терпеливо ждала той искры, которая пронзила ее, когда она целовала Тео. Она считала про себя: раз, два, три… но искры не было. Куда она подевалась, черт возьми?

– Тебя очень приятно целовать, девочка.

Губы Тайсона снова прижались к ее губам, руки обхватили ее, и она оторвалась от земли. Он поднял ее с тротуара! Люси задергала ногами.

– Боже, поставь меня на землю! Ты сломаешь мне позвоночник!

Он только рассмеялся и попытался снова прижаться к ее губам.

– Тайсон! Отпусти меня!

Он послушался, и она стояла, задыхаясь, сбитая с толку, а он продолжал крепко сжимать ее талию. Она смотрела, как легкая улыбка играет на его губах.

– Да будет тебе известно, я выжимал триста фунтов. Тебя я могу поднять одной рукой.

Люси подсчитала и поняла, что он недалек от истины.

Тайсон громко расхохотался и схватил ее за руку:

– Пойдем. Послушаем музыку.

Музыкальный фестиваль под открытым небом был громким и веселым. Тайсон не отходил от нее в шумной толпе. Люси чувствовала себя под надежной охраной и наслаждалась ощущением его рук, обнимающих ее, когда он раскачивался вместе с ней под музыку.

Многие узнавали Люси и подходили к ней, чтобы поздравить. Одна женщина сжала ее в медвежьих объятиях и расплакалась, объясняя, что успех Люси вдохновил ее и она сбросила десять фунтов и ушла с бесперспективной работы. Тайсон принимал такое внимание благосклонно, но однако ни на шаг не отходил от Люси.

– Ты мой телохранитель? – в какой-то момент спросила она у него.

– Как я уже сказал, милая Люси, это неплохая работа, если удается ее получить.

– Тебе посылка, Люси.

Вероника поставила тележку на задние колеса и обутой в сандалию ногой протолкнула ее в дверь кабинета.

Люси подняла глаза от своего дневника – она только что вынуждена была признаться в нем, что съела на завтрак целый бублик из разных злаков, а не половинку, как намеревалась, – и уставилась на тележку. Три невзрачных картонки стояли одна на другой.

– Я ничего не жду.

Вероника пожала плечами и бросила на стол Люси квитанцию.

– Посыльный только что принес их. Адресованы тебе. Из «Палм-клуба». Они не такие уж тяжелые. Хочешь, я их открою?

Люси нахмурилась.

– Нет. Все в порядке. Сейчас я их возьму. Интересно, что мог послать ей Тео? Новую одежду для тренировок? Запас дневников на всю оставшуюся жизнь? Несколько надувных мячей? Руководство для женщин, которых никогда не целуют второй раз?

– И еще сегодня утром пришла новая пачка писем от болельщиков, – сообщила Вероника. – Я думаю, это здорово, что у тебя появился свой клуб болельщиков. Никогда не была знакома с человеком, у которого был бы клуб болельщиков.

– Да. Пятнадцать членов, по последним подсчетам. Скоро их у меня будет больше, чем у Бритни Спирс.

– И все-таки это клуб. У меня вот нет клуба болельщиков.

– Ты еще молода. – Люси подошла к тележке и взяла верхнюю коробку. – Если так будет продолжаться, скоро примут закон, по которому каждый мужчина, женщина и ребенок в Америке должны подвергнуться унижению на телевидении до того, как умрет, так что твое время еще придет.

Люси поставила картонку на свой письменный стол и ножом для вскрытия писем разрезала упаковочную ленту.