А потом по глазам ударили лучи фар. Машина промчалась мимо, с визгом тормозов остановилась у ворот и дважды бибикнула. Ворота открылись. Уже степенно машина подкатила к ступенькам парадного входа.

    -  Мне очень жаль, Эдуард Алексеевич, но молодые люди уже ушли, - услышала я знакомый баритон, усиленный динамиком.

    -  Это вы их напугали!

    -  Помилуйте, Эдуард Алексеевич, как можно? Они даже записку вам оставили.

    -  Записку? А это что? - профессор нагнулся и вытащил отвертку, которой я заклинила дверь. - Да включите же, наконец, свет!

    Фасад дома осветили скрытые в парке прожекторы. Профессор нагнулся, изучая землю у крыльца.

    -  И не отпирайтесь, Яков Васильевич! Вы их напугали! Молодые люди бежали. Завтра утром позвоните им, извинитесь и назначьте время. Нет, лично сходите и приведете за ручку.

    -  Эдуард Алексеевич, завтра я после ночи. Мне по КЗОТу отдых положен.

    -  И не отпирайтесь. Лично. За ручку.

    -  Идем, - прошептал Сережа, сжал мою руку и потащил к ярко освещенному фасаду. Я чуть не вскрикнула. Лапища у него - костедробилка. Так мы и вышли под свет прожекторов - рука в руке.

    Выйти-то вышли, но на этом все Сережино мужество кончилось.

    -  Здравствуйте, Эдуард Алексеевич, - громко сказала я. - У меня к вам пара острых вопросов.

    -  … еще по чашечке кофе?

    Переглядываемся с Сережей и дружно киваем.

    Все вокруг немного нереально, очень уютно… и очень хочется спать. Даже кофе не помогает. Вся идея теперь кажется глупым мальчишеством. Лезть ночью неизвестно куда, неизвестно зачем, вооружившись молотками, ножами и отвертками… Да если б здесь был настоящий охранник с пистолетом…

    -  Эдуард Алексеевич, а вам не кажется, что это уже за гранью?

    -  Простите, молодые люди, как к вам обращаться? Старыми, или новыми именами?

    -  Галина Викторовна, - представляюсь я. - Нет смысла цепляться за мужское имя, если попала в транссексуалы.

    -  Ну, с этим никаких проблем. Всего час - и вы в старых телах. Хоть сейчас. Но лучше сначала поговорить.

    -  Да, пожалуй, - неожиданно соглашается Сережа. - А что было бы с нами, если б мы в бега ударились?

    -  Практически, то же самое, - улыбается профессор. - Личность носителя сейчас деактивирована. Говоря проще, она спит. Но долго спать не может. Через полтора-два месяца она проснется и впитает в себя привнесенную личность. Я испытал это на себе и с уверенностью говорю: ничего страшного в этом нет.

    Последней фразе я почему-то не очень поверила.

    -  То есть, если мы сейчас встанем и уйдем, то все равно станем самими собой?

    Да, Сергей. Но вы будете помнить, как в вашем теле некоторое время жила Галина Викторовна.

    -  А если? - он кивает на аппарат в углу.

    -  Тогда Галина Викторовна будет помнить, как некоторое время она жила в теле Сергея. Право выбора за вами.

    Мы опять переглядываемся.

    -  Аппарат, - говорю я.