Где то вдалеке раздался волчий вой, и по коже отца Михаила поползли мурашки ужаса, а волосы на затылке зашевелились. В его зрачках отражались безмолвные люди в черном, стоящие в ряд у обрыва.

– Что это, черт раздери? Что это было? – но взгляд от охраны так и не отвел, а те даже не вздрогнули от страшного воя. Охрана священника плотно сбилась позади. Они тихо перешептывались, явно взбудораженные звуком. Слухи о волках никогда не смолкали и передавались из поколения в поколение.

– Волки. Всего лишь волки, которыми полон и этот лес, и эти земли. Вы просто устали от ожидания. От ожидания и от трудной дороги. Ману не так то просто убить – он один утянет за собой штук двадцать такого сброда, как они, если не все сто.

– Почему они не спешат к нему на помощь? Его уже нет довольно долго!

– Потому что у них приказ не двигаться с места, и они не смеют ослушаться своего… начальника.

Священнослужитель обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

– Мне все это не нравится. Зачем Олегу Александровичу бывшие наемники? Как могут вызывать доверие люди, которые отдавали долг Родине за деньги?

– А провожать в опасной дороге? Защита, охрана. Наемники ничего не боятся, у них свой кодекс.

– У проводника свой отряд. Разве это не странно? Почему он не один?

– Вы должны успокоиться и дождаться Ману. Может, все далеко не так плохо, как вы думаете, а паника не лучший советчик. Смотрите! – глаза Савелия расширились, – Там!

Отец Михаил резко обернулся в сторону леса – большая темная фигура вышла из за заснеженных деревьев. Словно выскочила из самого ада. Волосы развеваются на ветру из под капюшона, похож на саму смерть в плаще.

Отец Михаил не мог отвести от цыгана взгляд, его словно пригвоздило к земле, так как он видел нечто завораживающее и вселяющее ужас одновременно – на фоне черной парки ярко выделялись красные полосы, они развевались на ветру, опутывая самого человека кровавыми веревками, алыми змеями струились почти к самым носкам сапог. Из за туч вышла полная луна, и игра света увеличила тень человека до невероятных размеров. И там, на тени, казалось, что это он сам кишит змеями, они словно растут из его тела. Отец Михаил несколько раз перекрестился и шумно выдохнул, читая про себя молитву, пока Ману не приблизился настолько, чтобы священник смог понять, что это за мистическое видение ввело его в заблуждение. Пока не рассмотрел на руках цыгана девушку, прикрытую полой куртки. Кроваво красные волосы Ольги окутали цыгана. Именно они и создали жуткую иллюзию, которая повергла отца Михаила в состояние шока.

***

Цыган остановился неподалеку от священника, прижимая к себе девушку одной рукой.

– Бандиты Гайдака уничтожили охрану, – сказал он, оглядывая своих людей, – я перебил несколько, остальные сбежали вглубь леса. Ренат, возьми наших и людей отца Михаила – осмотрите местность, соберите оружие ублюдков, будем двигаться дальше, к переправе.

– Как ты посмел трогать дочь Олега Александровича своими грязными руками, цыган? – зашипел отец Михаил, науськанный Даниилом. Он обрел дар речи и вышел из оцепенения. Разве эта красноволосая девка не должна принять постриг? Разве не об этом говорит отец Даниил? – Господин Лебединский прикажет руки тебе оторвать!

Цыган резко обернулся к священнослужителю и громко расхохотался.

– Его бы больше обрадовал труп его дочери? – позади раздался хохот его людей.