– Спасибо. Ещё только заболеть не хватало.

– Чай с малиной или лимоном, шерстяные носки и колючий плед – рецепт проверенный временем.

– Для тех, кто может себе его позволить. Нужно ещё на вторую работу забежать, – ответила я.

– Не много?

– Нормально. Лучше работать, чем дома сидеть, – ответила я.

Ветер начал сбавлять обороты. Дождь уже не напоминал потоп. Водитель Зила вышел посмотреть ущерб. На дороге начала образовываться пробка в сторону от города.

– Поедем? – спросил Артём.

– Если считаешь, что можно ехать, то поедем, – согласилась я. У него зазвенел телефон. Он нацепил гарнитуру на ухо и ответил на вызов.

– Вас там ветром не унесло? – спросил он. До меня донеслись отголоски женского голоса. – Крыша сарая улетела? Его всё равно хотели разбирать. Так какая разница, когда этим займёмся? На выходных разберём. Да, на следующий год поставим что то менее фундаментальное. Не на этих выходных. На следующих. Надо для начала машину починить. Немного градом побило. Нет, это не помешает вас забрать в пятницу. Думаю, что к тому времени я управлюсь. Скажи отцу, чтоб без меня сарай не разбирал. С его спиной он потом в больнице окажется. Договорились. Вечером созвонимся.

Он выключил телефон. Я опять чихнула. После непогоды пейзаж в окне выглядел унылом и грязным. Трава лежала помятой, кусты и некоторые деревья поломались. Пришлось объезжать две аварии.

– Родители решили на даче остаться. То звонят, чтоб забрал. Приезжаю, так передумали. Сходили в лес по грибы, так решили, что пока весь лес не оберут, то не успокоются.

– Грибы с картошкой – это вкусно, – машинально ответила я.

– Я не грибник. Не люблю собирать. Лес знаю, но азарта нет. Родители же по лесу носятся так, как будто не грибы, а золото ищут. Потом ещё пересчитывают кто из них больше набрал, – ответил Артём. – Всю жизнь соревнуются друг с другом. Зато весело за ними наблюдать.

– Мои давно развелись. Больше пятнадцати лет назад.

– Отношения не поддерживаешь с отцом?

– Он проигрался сильно, а потом его не стало. Не смог оправиться после случившегося. Мы уже здесь жили, – ответила я. Машина свернула в сторону микрорайона. Теперь оставалось проехать два с половиной километра по отвратительной дороге с кучей ям. Из за этих ям таксисты драли сумму в три раза больше, чем по городу. Машина мягко ныряла вниз и выныривала из мини озёр. С двух сторон дороги были густые кусты, которые прятали за собой глубокие канавы с водой. Потом шла полоса поля, за которой начинались с левой стороны гаражи кооператива, а с другой болотистая низина.

– Никогда не знаешь, как повернётся жизнь, – ответил Артём. – Поэтому никого судить не буду.

– Я сама не сужу. У каждого своя жизнь и свой путь.

– А потом раз, и пути пересеклись.

– Или разошлись, – ответила я, подпрыгивая вместе с машиной на кочке.

– Я бы не стал так пессимистично ставить точки, – он бросил на меня быстрый взгляд. Вот только этого не хватало. Ещё ко мне и клеится начал.

– Лучше сразу выставить точками границы, чем кто то по ошибке их примет за многоточия.

– Границы – это весьма условная вещь. Их при желании можно раздвинуть.

– Когда границы имеют в виде хороших таких заборов в виде детей и мужа, то граница становится нерушимой, – ответила я. Врала, но не боялась, что меня на этой лжи поймают. Пусть мы и жили почти в соседних домах, но друг с другом раньше не встречались. И ещё можем долго не встречаться дальше.

– С одной стороны, жаль, но с другой – это хорошо, когда есть такие крепкие заборы, которые охраняют границу. Остаётся лишь порадоваться и без злого умысла позавидовать, – ответил он.