— Я и в самом деле всегда хотела увидеть Лондон, — наконец произнесла она.

— Тогда едем! — Катриона ухватила свекровь за руки и, опустившись на колени, посмотрела ей в ласковые карие глаза. — Поедемте! О, какое нам будет развлечение! Театр, Медвежий парк, театр масок при дворе! — Она озабоченно повернулась к мужу. — Мы появимся при дворе, Патрик?

— Да, дорогая. Полагаю, что у меня там все еще остались кое-какие друзья. Хотя и сомневаюсь, что ее величество придет в восторг, увидев, как у нее на пороге возникнут две прекрасные дамы. Но джентльмены при дворе будут очарованы.

— Патрик. — Катриона задумалась. — А как Джеми?

— Придется оставить сына здесь, голубка. Нельзя подвергать его опасности.

Ее лицо померкло.

— Я не могу оставить своего ребенка, Патрик.

— Ничего не поделаешь. Нынче на дорогах неспокойно. — Граф посмотрел на жену. — Джеми — наш единственный сын, Кат. А Салли и Люси позаботятся о нем, да и Адам с Фионой постараются заменить ему меня и тебя.

Нас не будет в Гленкерке всего только несколько месяцев.

Доводы Патрика оказались убедительными, и Катривна перестала сопротивляться.

— Джеми остается, а я еду, — сказала она и обвила мужа за шею. — Спасибо, Патрик!

Хотя Катриона и жаловалась на бедность своего гардероба, ее сундуки заполнили бы целую повозку. Однако тут Патрик проявил твердость. По одному сундуку каждой! Что потребуется, купим в Лондоне! Новый гардероб для обеих!

В тот день, когда они добрались до Петерхеда, стояла необычно приятная погода. Невдалеке от берега с небрежным изяществом покачивался на якоре «Отважный Джеймс».

Лодка доставила путешественников на судно. Катриона даже глазом не моргнула, когда их поднимали на борт на боцманском стуле; Мэг, конечно, была не в восторге.

Путешествие на юг оказалось неожиданно скорым и приятным, и сиятельные пассажиры даже не почувствовали никаких признаков морской болезни. Ни один корабль не попался им навстречу до самого устья Темзы. Но когда «Отважный Джеймс» приготовился войти в реку, их окликнули с другого судна, выглядевшего явно по-пиратски. На юте стоял красивый молодой человек с прекрасными ухоженными усами и бородкой.

Патрик вгляделся в него и радостно засмеялся.

— Рэйли! — вскричал он. — Рэйли! Ты — пират?!

Через небольшой пролив, разделявший суда, щеголь обратил свой взор на «Отважного Джеймса».

— Господи! Быть не может! Гленкерк, ты ли это?!

— Да, мятежник! Переходи ко мне, выпьем по стаканчику.

Через несколько минут англичанин стоял на палубе гленкеркского судна и крепко жал руку графу.

— Ты уже был при дворе? — спросил Патрик.

— Нет. У меня на это нет денег. Я тут немножко хулиганю. Французские корабли — легкая добыча. Но это ненадолго — скоро отправлюсь в Ирландию. Потом, возможно, если в карманах заведется золотишко, а за душой какие-нибудь приличные достижения, смогу представиться королеве. Я ведь простой парень с Запада, Патрик. Моя единственная заслуга пока ограничивается тем, что я прихожусь внучатым племянником старой гувернантке королевы, известной тебе Кэйт Эшли, а также внучатым племянником леди Денли. А этой заслуги слишком мало, чтобы рекомендоваться.

Патрик усмехнулся.

— Перестань, честолюбивый дьявол! Хочу познакомить тебя с женой и матерью.

Граф повел друга на корму к большой каюте. Постучав, они вошли в прекрасно и со вкусом обставленную комнату с широкими окнами. Мэг поднялась им навстречу.

— Мама, это господин Уолтер Рэйли. — Глаза Патрика озорно сверкали.