|
– И не успел он телепортироваться, как она добавила: – Между прочим, ты надменный осел. – Подскочив к нему сзади, она провела пальцем по его спине, и он застыл как вкопанный. Понизив голос до волнующего шепота, Кэдрин продолжила: – Ты жертвуешь редкой возможностью – узнать, как бессмертная поклоняется своему мужчине, совершая молебен губами и языком.
Ее пальцы пробежали по его груди, а потом Кэдрин встала лицом к лицу с Себастьяном. Приподнявшись на цыпочки, прошептала на ухо: – Я бы подарила тебе самый жаркий, самый нежный поцелуй в твоей жизни. Я бы ласкала тебя языком целую вечность… На его лбу выступили капли пота. – Но сейчас я всего лишь хочу сказать спасибо – ты сэкономил мне эти часы. Вздрогнув, Себастьян бросился прочь. Он даже застонал от отчаяния: – Думаешь, было легко отказаться, если я мог получить это от тебя? – Он дрожал от возбуждения. Неудовлетворенное любопытство кружило голову. Воздев руки к потолку, он мерил комнату огромными шагами. – Я видел, как ты стоишь передо мной на коленях, а ведь у меня ни разу не было… – Чего не было? Он не ответил, лишь пригладил обеими руками волосы на затылке. Она мягко спросила: – У тебя ни разу не было?.. Он посмотрел на нее затравленным взглядом, не желая признаваться, не имея сил отрицать. Он не возражает? Кэдрин изумленно раскрыла рот. Потом что-то дрогнуло в ней, и огненные искры затанцевали вдоль ее позвоночника. «Я могу стать его первой женщиной». И свой гнев она могла приписать неудовлетворенному желанию. Когда под мокрой тканью брюк прямо перед ее лицом обрисовался могучий ствол, она изнемогла от унижения и горячего желания узнать его вкус. Она снова хотела его. Быть первой, научить его всему? Кэдрин спросила: – Ты… представлял, как я это делаю? Он фыркнул, словно она спросила глупость. – Понятно. Ей стало страшно – не вздумает ли он сбежать, не в силах справиться с бушевавшими в груди чувствами. Как будто она загнала в угол раненого медведя, и теперь ей нужно действовать с особой осторожностью. – Почему ты не воспользовался отличной возможностью? Он отрезал: – Потому что между нами еще ничего не кончено. Она вскинула голову: – Даже после Колумбии? Он подошел к ней. – Сегодня, на минном поле, ты была другой. Просто… ничего еще не кончено. Его слова растревожили ей душу. Разумеется, она испытывала к нему сильнейшее желание. Но было тут и кое-что еще. Себастьян пытался быть с ней грубым – ясно, ему очень этого хотелось. Но не смог. Теряя голову от страстной жажды наслаждения, он не мог силой заставить ее сделать то, о чем мечтал. Ее затопила волна нежности к Себастьяну. Столько ждать любви, ни разу ее не познав! Кэдрин почувствовала его боль как свою. Невыносимо думать, как он мечтал о ней – и все напрасно. Она мечтала получить мужчину, безжалостное лицо которого ужаснуло ее под дождем. Но сейчас перед ней стоял другой человек, в глазах которого она читала боль и отчаяние, и его она тоже страстно хотела. – А что, если мне самой этого хочется? – Она прикусила нижнюю губу. – Позволишь мне? Себастьян словно окаменел. – Только… только, если ты сама хочешь… Да, она хотела, еще как. Кэдрин нежно погладила его по лицу. Он поспешно закрыл глаза. «Я сделаю это чертовски хорошо!» Ему пришлось дожидаться всю жизнь, и она докажет – ожидание того стоило. И разумеется, нужно было подкрепить делом неосторожное бахвальство. Поклоняешься своему мужчине, Кэдрин? Что ж, посмотрим… Она вспомнила сцену, невольной свидетельницей которой стала много лет назад. |
