– Как никогда раньше, любовь моя. - Под защитным покровом темноты их тела слились. Она наслаждалась каждым мгновением в его объятиях, она запоминала каждое движение, чтобы потом хранить эти воспоминания, когда он исчезнет из ее жизни.

Он так много ей дал за последние месяцы. Сегодня ее очередь. Она подарит ему последние, особенные минуты, которые он будет помнить. Она подарит ему все, что у нее осталось.

Она отдаст ему свое сердце.

Глава 10

На следующее утро Андреа выскользнула из постели и тихонько оделась. Потом долго стояла, глядя на Тора. Ее мужа. Человека, которого она любит больше всего на свете. Человека, которого она должна потерять.

Даже во сне на лице у него было написано упорство. Он казался сильным и уверенным, несмотря на расслабленную позу. Густые рыжеватые волосы спадали на лоб. Эти волосы она совсем недавно гладила. На подбородке темнела щетина, и она вспомнила ее покалывание на своей груди.

Она закрыла глаза и постаралась собрать в кулак всю свою волю. То, что ей придется сделать, будет нелегкой задачей. Однако откладывать дольше нельзя.

На кухне она сварила кофе. Кофе ему понадобится. Ее губы задрожали. Кофе понадобится ей'. Наверное, где-то существуют песочные часы, в порыве отчаяния подумала она, в которых песок неумолимо отмеряет последние жалкие остатки ее брака.

Она услышала, как Тор зашевелился в спальне, и поспешно налила кофе. Поставив чашки на стол, она отошла в самый дальний угол кухни и облокотилась на тумбу.

– Доброе утро. - Глаза его лучились теплой, любящей улыбкой. Пройдя через кухню, он крепко ее обнял.

Она задержала дыхание, отвечая на его поцелуй. Предательница! Лицемерка! Мошенница! Она задрожала. Он почувствовал ее дрожь.

Золотистая бровь взлетела вверх.

– Все хорошо?

– Конечно. - Она прокашлялась и постаралась сказать более уверенно:

– Я прекрасно себя чувствую. Кофе готов.

Он оглянулся.

– Здорово. - Он понял намек и сел, сдерживая снисходительную улыбку. Откинувшись на спинку стула, он вытянул вперед длинные ноги. - Итак, в чем дело?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Прекрасно. - Он быстро отхлебнул кофе. - Говори.

– Я продала Рынок Константина.

Чашка с размаху опустилась на стол, горячая жидкость выплеснулась ему на руку. Он не сказал ни слова. Во всяком случае, он не сказал тех слов, которые она ожидала от него ч, слышать. Он не попросил ее повторить. Он не обозвал ее, не впал в ярость. Он даже не задал самого важного вопроса - "почему?"

Вместо этого на его губах, словно подкрепляя ледяной взгляд, заиграла холодная улыбка.

– Бесподобный ход, - признал он. - Которого я не ожидал. Как глупо с моей стороны, не так ли?

Она покачала головой.

– Нет! Ты говоришь так, как будто я с самого начала предполагала продать. Ты ошибаешься. - Она не понимала, зачем тратит силы. Он ей не верил. Ни секунды.

– Ну да, - прорычал он. - Как скажешь.

– Произошло нечто непредвиденное, и я была вынуждена продать, - неуверенным голосом бормотала она. Гордость удерживала ее от того, чтобы сказать о ссуде - то есть о кредите. Гордость - и то, что он не потрудился даже спросить ее о причине.

– Кто? - Она не сразу сообразила, и он добавил:

– Кто купил рынок?

– Джек Максвелл. Тор кивнул.

– Я знаю его. - Потом иронически усмехнулся. - Стоит ли мне даже спрашивать о контракте с Милане?

– Он продан вместе с рынком. - Как она хотела, чтобы у нее было чем его утешить, чтобы она могла предложить ему что-то взамен! Но поскольку определенно еще ничего не решено, пришлось смолчать.