Патриция Хэган. Любовь и честьКолтрейны – 7
Пролог
Париж 1895 год Сквозь открытое окно в комнату врывался легкий ветерок, и принесенное им сладкое дыхание весны вытесняло из больничной палаты запахи лекарств. Джейд О’Бэннон Колтрейн неподвижно лежала на железной койке. Ее глаза были закрыты, а длинные темные ресницы касались бледных щек. Но даже сейчас ее редкая ирландско-русская красота вызывала восхищение. Джейд происходила из царской династии Романовых. Всякий, кто знал Джейд, утверждал, что она обладала не только красотой, но и добрым нравом. Джейд ждала своего первенца. Снова начались родовые схватки, и она, застонав, положила руки на свой огромный живот. Колт Колтрейн не сводил глаз с жены. О Боже, как он любил ее! А ведь однажды чуть не потерял… Колт покачал головой, стряхивая с себя причиняющие душевную боль воспоминания. С тех времен минула целая вечность. Пережитые тогда бурные события теперь уже не имеют значения. Ныне Колт и Джейд вместе и больше никогда не расстанутся. Несколько часов назад начались преждевременные роды: предполагалось, что ребенок появится на свет лишь где-то через полтора месяца. Колт оторвал взор от Джейд и взглянул на свою мать, сидевшую по другую сторону кровати. Достигнув зрелого возраста, Китти Райт Колтрейн осталась такой же прекрасной, какой была в юности. Ее необыкновенные фиалкового цвета глаза по-прежнему отсвечивали золотистыми блестками, а рыжие волосы сияли огненными бликами заходящего солнца. Китти встретила умоляющий взгляд сына и горестно покачала головой. Она хотела успокоить его, но знала, что ребенок родится недоношенным, крошечным и слабым. Очень мало шансов, что он вообще выживет. Свои грустные мысли Китти, однако, оставила при себе и спокойно сказала: – Я тебе уже говорила, первые роды длятся всегда дольше. Колт кивнул и вновь поглядел на жену. Она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать крик от надвигавшейся боли. Он взял в ладони ее руки, шепча слова любви и ободрения до тех пор, пока схватки не ослабли. Дыхание Джейд вновь выровнялось. Она взглянула на Колта и хрипло прошептала: – Твоя мать права. Роды продолжатся долго. Прошу пойди немного отдохни и чего-нибудь перекуси. Колт решительно покачал головой: – Я не отойду от тебя. Китти заметила, что у него нет иного выбора. – Я удивляюсь, что сестры разрешают тебе оставаться здесь так долго. Роды – очень личное, тайное событие в жизни женщины. – Она обошла кровать и твердо положила руку на плечо сына: – Иди домой и посмотри, как там отец. Не сомневаюсь, он места себе не находит. Что-нибудь поешь и немного отдохни. Когда вернешься, то у тебя, вероятно, будет еще время, чтобы подождать… снаружи, – подчеркнула она. Дверь отворилась, и в комнату вошла монахиня, одетая в накрахмаленную белоснежную форму медицинской сестры. Она принесла накрытый салфеткой поднос и властным тоном сообщила, что ее зовут сестра Фифайн. – Я должна подготовить мадам Колтрейн к родам. Вынуждена попросить вас выйти. – Сестра нетерпеливо взглянула на Колта. – Вы пришли в самый подходящий момент, – рассмеялась Китти. – Я уже истощила все свои аргументы. – Разрешите мне, пожалуйста, провести хотя бы минутку… с ней наедине, – попросил Колт. Три женщины посмотрели на него и поняли, что разубедить его невозможно. Сестра Фифайн нахмурилась. – Только одну минуту, – сухо сказала она и, прежде чем выйти из палаты, поставила поднос на стол. Китти последовала за ней, закрыв за собой дверь. Колт опустился на колени перед кроватью, сжав руки Джейд: – Я люблю тебя, Джейд. |
