|
Рива резко увеличила скорость. Эрин, схватившись за ручку дверцы, изумленно повернула голову: — Тетя Рива, что… — Слушай, — перебила та, — когда я остановлюсь у парадной двери, выпрыгивай из машины и сразу беги в дом. — Зачем? Там что, опять эти? — Не знаю. Делай, как я сказала. Эрин попыталась разглядеть ее лицо. — А ты? — Я сразу за тобой. Перед домом Рива резко затормозила. Эрин, рывком распахнув дверцу, побежала в дом. Когда Рива отстегнула ремень, девушка уже бежала по ступенькам. Абрахам ждал ее в дверях. Тут Эрин оглянулась назад, рассмеялась и остановилась. Рива обернулась и при свете люстр в галерее увидела рядом ярко-красный «альфа-ромео». Захлопнув дверцу машины, она бросилась к Данту, вылезавшему из своего спортивного автомобиля. — Черт бы тебя побрал! Напугал до полусмерти! — Прошу прощения, — сказал он, улыбаясь, хотя глаза были мрачные. — По крайней мере, теперь мы сможем поговорить. Я боялся, что иначе это не получится. — Потому что ты злоупотребил моим гостеприимством и привел в домик Анну Галлант? Это только твое дело. Он поморщился: — Я думал, это ты звонишь. Немногие знают номер, и больше никто не знал обо мне. — Очень умно! — Недостаточно, раз попался. Могу я войти, чтобы защититься от идиотской идеи о моем покушении на Эдисона? — Такой ли уж идиотский? С минуту он молчал, хотя по глазам было видно, что ему больно это слышать. — Я понимаю Анну, которая плохо меня знает, да еще так расстроилась из-за сына. Но не тебя, только не тебя, Рива. Рива, вздохнув, отвернулась: — Так она звонила тебе и рассказала об этом? — Да. Могу я войти? Может быть, это к лучшему. Она разрешила ему войти. Абрахам был начеку. Дант, как и Рива, отказался от предложенных им кофе с пирожками, и Рива отпустила слугу. Эрин куда-то исчезла, видимо пошла спать. В библиотеке горел свет, наверное, там был Ноэль. В остальных комнатах было темно и тихо. Рива проводила гостя в гостиную с противоположной стороны холла. Дант, не дожидаясь пока она повернется к нему, сказал: — Я не делал этого. Я знаю, мои слова мало что значат, но я говорю тебе: я этого не делал. — Я действительно хочу верить тебе. Но только кто-то ведь это сделал, а у тебя были для этого и возможности, и мотивы. — Мотивом считается Анна, а мои предполагаемые связи с мафией — это и есть мои возможности? — Ты можешь доказать обратное? — Не в этом дело. Хуже всего, что я должен это доказывать тебе. — Анна считает, у тебя мог быть и другой мотив: ты мог это сделать и для меня. — Мог бы, если бы попросила. — Не надо! — вскрикнула она. — Но почему? Разве это не так? — Эти слова не помогают мне поверить тебе. — Но что поделаешь… — Не надо превращать меня в то, чем я быть не могу! Ты делаешь из меня какую-то мадонну, святую, ради которой нужно приносить жертвы. Мне это не нравится! Я — это я. Мне не надо поклоняться. Я хочу, чтобы меня принимали и любили со всеми моими грехами, такой, какая я есть. Его лицо было словно каменным. — Я всегда чувствовал, что у нас что-то не так. Но это не значит, что я убью для тебя. — Но если это не ты, ради Анны или ради меня — кто это сделал? Тут дверь в столовую отворилась. — Извините за подслушивание, — сказала входящая Констанция, — но я сегодня весь вечер страшно скучаю и слоняюсь без дела, а ваш разговор показался мне слишком волнующим, чтобы его пропустить. Кроме того, мне есть что добавить. Рива изумленно молчала, глядя, как та приближается к Дангу в своем желтом шелковом платье, нескромно подчеркивавшем линии ее тела. |
