В голосе Саоны опять послышались слезы. Очевидно, в этот день ей было суждено поделиться с любимым всеми горькими переживаниями, которые свалились на ее хрупкие плечи.

— Папа дружил с графом де Вилларе. Когда ваш дядя узнал о кончине моей матери, он тут же сам поехал в Кап и привез меня сюда. Они с графиней часто говорили, что рады воспитывать дочь, о которой всегда так мечтали.

Андре беспокойно взглянул на небо. Солнце стояло высоко. Близился полдень.

— Я хотел бы оставаться здесь весь день, чтобы, говорить вам о своей любви, — сказал он, — но мы должны поступать благоразумно. Мне сейчас надо заняться подготовкой к отъезду.

— А вы правда хотите взять меня с собой? — спросила Саона, как будто она не решалась надеяться на такое счастье.

Андре долго целовал маленькую испуганную девушку, которая за эти три дня стала ему дороже жизни. Наконец он усилием воли остановился и отстранился.

— Наденьте свой головной убор, моя дорогая, — сказал он. — Сейчас мы вернемся в дом, Томас приготовит нам краску, и вы снова станете окторункой.

Саона послушно взяла покрывало, которое Андре повесил на ветку куста с цветами, напоминающими азалию, и привычными движениями стала заматывать на голове тюрбан.

Вскоре она вновь превратилась в красивую молодую монахиню, которую Андре знал до этого дня.

Андре в открытую любовался ею.

— Вы очень нравитесь мне в этом скромном наряде, в котором я увидел вас впервые, — сказал он. — Но мне хотелось бы одевать вас в шелк и бархат, дарить вам драгоценности.

Саркастически улыбнувшись, он добавил:

— Впрочем, если я когда-нибудь смогу это делать, то лишь благодаря вам, если вы покажете мне, где спрятан клад.

— Я без труда укажу вам место, — ответила Саона. — Мы должны пойти туда в сумерках и достать его.

— А почему вы предлагаете доставать сокровища в сумерках? — не понял Андре. — Не лучше ли дождаться, пока стемнеет?

— В темноте нам не обойтись без свечей, а свет в церкви привлечет внимание, — объяснила девушка.

— А что, сокровище спрятано в самом храме? — удивился Андре.

Монахиня кивнула.

— Да, граф спрятал его под пол, — просто ответила Саона.

— Прекрасно! Мы обо всем договорились, любимая, — решительно сказал Андре. — А теперь позвольте мне как можно скорее проводить вас в обитель.

— Да, пора идти, — с явной неохотой согласилась Саона. — Матушка-настоятельница будет волноваться, если заметит мое отсутствие. Впрочем, она знает, что я много времени провожу в лесу.

— Вы должны быть очень осторожной, — озабоченно напомнил Андре. — Ведь и на моем месте мог бы оказаться какой-нибудь мулат, кто знает, чем окончилась бы такая встреча.

— Когда я разговаривала с вами в церкви, я знала, что, несмотря на все мои страхи, вы не причините мне вреда.

— Но кто вам это сказал? — воскликнул Андре.

— Наверное, это говорила моя любовь, — тихо призналась Саона.

Ни слова больше не говоря, молодые люди повернули к дому.

Подходя к крыльцу, Андре издали уловил едкий запах краски: очевидно, Томас уже принялся за дело.

Слуга встречал их у входа, широко улыбаясь.

— Ах ты хитрец, — добродушно сказал Андре, обращаясь к слуге. — Откуда ты узнал, что мадемуазель тоже загримирована?

— Дамбалла же обещал вам найти Саону, — уклончиво ответил Томас.

— Больше он все равно ничего не скажет, — пояснил Андре.