— Ты забываешь о тех союзах, которых он добился с помощью браков твоих сестер. Они все вышли замуж вскоре после того, как тебя изгнали. Твой отец, возможно, считает, что теперь у него достаточно сил, чтобы продолжать вражду против меня.

— Тогда почему же он отдал меня тебе?

— Я его заставил это сделать.

— Неужели? — Девушка опять сорвалась на крик. — В таком случае как же насчет имеющейся у него, по-твоему, силы? Если он так силен, что может противостоять сейчас, Джеми, тогда он не побоялся бы тебя и раньше. А вместо этого он согласился. И он до посинения спорил со мной, пытаясь добиться моего согласия. Клянусь Всевышним, я очень жалею, что послушалась его!

— Я уже тоже начинаю об этом жалеть! — с не меньшей яростью ответил ей Джеми и быстро вышел из комнаты.

Она понимала, что все эти слезы, — совершенно бесполезное занятие. Они ничего не меняли и не приносили облегчения.

Она выглянула в окно и увидела мрачное небо, затянутое темными тучами. Уже утро, а Джеми до сих пор не вернулся. Значит, он поехал в Ангюсшаер. Уже совсем рассвело. А Мак-Кинноны всегда совершали набеги при свете дня. Может быть, в эту самую минуту он штурмует Тауэр Эск?

Перед ее глазами возникла ужасающая картина кровавой битвы, и она покачала головой, пытаясь отогнать от себя страшные мысли. Но кошмарный образ битвы не исчезал, и ей уже послышались крики и стоны раненых и умирающих. Голоса ее отца, Найала. Она зажала уши руками и, соскочив с кровати, начала мерить шагами комнату, отчаянно пытаясь избавиться от преследующих ее кровавых сцен. Для нее было невыносимо не знать, что происходит дома. Ее мучили тяжелые предчувствия. Она с содроганием представляла себе, как будет вынуждена встречать Джеми после того, как он расправится с ее семьей.

Ну уж нет! Она уедет до его возвращения. И никто не посмеет остановить ее. Ведь она жена лэрда Мак-Киннона. Она возьмет лошадь и исчезнет, пока его нет.

Но куда она поедет? Поехав прямо домой, она рискует встретить Джеми по дороге. Пожалуй, она поедет в Абердин к тете Эрминии. Так будет лучше. Вместе им будет легче пережить все, они сумеют выяснить, можно ли вернуться домой.

Она открыла дверь и остановилась, увидев на пороге служанку Герти.

— Я принесла ваши вещи, — входя объяснила Герти. — Я подумала, что вы, возможно, захотите переодеться, прежде чем спуститься вниз и приветствовать гостей.

— Гостей?

— Ну да, они все утро съезжаются, — сказала Герти, раскладывая платья на неубранной кровати. — Вы только что проснулись? Уже очень поздно.

Шиина нахмурилась.

— Как поздно?

— Ох, да уж где-то около полудня. Мы даже начали сомневаться, спуститесь вы или нет. До-рис говорит, что вы, наверное, боитесь после того, что случилось. Но я ей сказала, что у вас больше смелости, чем она думает. К тому же в том, что произошло, вашей вины нет.

А действительно ли нет ее вины, сокрушенно подумала Шиина. Если бы Джеми так страстно не желал ее, разве он бы держал ее в замке Киннон? Разве он бы женился на ней? Тогда не было бы ни свадьбы, ни этого «несчастного случая», как его назвал Джеми. Ее отец был бы в безопасности в Тауэр Эск, ее отвезли бы в Абердин. А если бы Колен не увез ее из Абердина, было бы совсем хорошо. Во всем виновата она, ее внешность. Ее красота была ее проклятием. Неужели так будет всегда?

Перед ней стояла добрая душа, которая не винит ее ни в чем, хотя она сама считала себя виноватой.

— Может быть, вам надеть это очаровательное голубое платье? Оно и впрямь оттеняет цвет ваших волос, заставляя их гореть огнем.