— В голосе лучшей подруги явный вызов, Люба чувствует, что краснеет. Апельсинчик, ну зачем ты так? Конечно, ты много для меня сделала, но ведь мы же с тобой подруги!

На кухне появляется Серафима Евгеньевна, а у Любы в квартире зазвонил телефон. Ну конечно! Стас решил позлорадствовать:

— Ты слышала?

— Не глухая.

— А не надо злиться.

— Ты тоже противник феминизма?

— Я противник грязных тарелок в раковине и недоваренного борща.

— Можешь у меня дома вообще больше не появляться!

— Милая, тогда тебе светит к сорока пяти годам превратиться в это. Внимание на экран.

Люба бросает трубку. Нахал синеглазый! Погоди, ты еще ко мне придешь! Она почему-то уверена, что добром эти невинные перепалки участников «Игры» не кончатся. Несколько недель взаперти и без работы! На стенку можно полезть! Держись, Люсенька!

Люба заинтересованно глядит на экран: на кухне уже все женщины, кроме Виолетты. Та появляется при полном параде, с прической и вечерним макияжем на лице и тут же натыкается на злой Люськин взгляд:

— Прислуга здесь по штату не предусмотрена. Еще раз не примешь участия в готовке, останешься без завтрака, обеда и ужина.

— А я не ем макароны-ы, — томно тянет Виолетта, — и вообще, я на жу-уткой диете. Могу вообще ничего не есть.

— Меньше проблем, — пожимает плечами Люська и добавляет: — Чао, беби! Пойдите развлеките мужчин и ложитесь спать на голодный желудок.

— По-моему, здесь все общее, — огрызается Виолетта и тянется к пачке печенья.

— Это же куча калорий, — замечает Апельсинчик. — Верная дорога с подиума на грешную землю! Положи на место! Тебя видят твои продюсеры!!!

— А что, фруктов здесь нет? — тут же отдергивает руку Виолетта.

— Зимний сад прямо под окном, — фыркает Люська. — Пойди да сорви.

— Девочки, не надо ссориться! — примирительно говорит Серафима Евгеньевна. — И вообще, можно установить дежурство на кухне.

— Зачем, если кого-то из нас после первой недели уже не будет? — философски замечает писательница-феминистка.

— Ну, хотя бы на неделю, — разводит руками Серафима Евгеньевна.

— Что, женщины, как там у нас с ужином, готов? — деловито интересуется инженер Суворов, заглядывая на кухню.

— Не женщины, дамочки, — поправляет его пенсионер Кучеренко.

— Синьоры! — красиво округляет рот Сеня Сайкин, тоже сунувшись в кухню.

— И сеньориты, — тут же встревает Виолетта. — Я, между прочим, еще не замужем.

— Ко мне прошу обращаться госпожа Залесская, — замечает феминистка.

— А мне, впрочем, все равно, — вздыхает Серафима Евгеньевна. — Я привыкла и к гражданке, но старинные обращения «барыня» и «барышня» это как-то правильнее, по-русски. И вообще, пора возрождать наши старые обычаи, наши…

— Давайте, мужики, тащите в гостиную тарелки. — Люська сует блюдо с нарезанным хлебом ближайшему к ней пенсионеру Кучеренко, а Люба замечает, что самые молчаливые здесь Градов и Зося. Или у них главные козыри припрятаны в рукаве? Иначе как они собираются поднимать свой рейтинг? Тут их обоих даже безнадежный Кучеренко обскакал.

Дальше ужин. В принципе телевизор можно уже выключать. Сейчас участники «Игры» начнут рассказывать свои биографии, а они в подробностях есть на сайте.

Не ошиблась: вот оно, начинается.