Принцесса отказалась от двух последних блюд, а Фридрих попросил по лишней порции каждого из них, хотя, как показалось Марице, они не доставили ему большого удовольствия.

Наконец официанты принесли кофе, а также поставили на стол по графину портвейна и бренди.

Марица пила кофе, а когда Джозеф удалился, тихо спросила:

– Что случилось, Фридрих? Это молчание так непохоже на тебя.

Принц не ответил. Он тянул свой портвейн, задумчиво глядя на бокал, словно пытаясь найти в нем ответ на какой-то вопрос.

Марица ждала. Она не могла припомнить, чтобы ее муж был когда-либо в таком состоянии, и от этого нервничала еще больше. Фридрих налил себе бренди и залпом выпил целый бокал.

– Скажи же, в чем дело, Фридрих? – настаивала Марица.

Ответа опять не последовало, и она встала из-за стола.

– Спокойно ночи, Фридрих!

Она подождала минуту, потом направилась к двери. Принцесса была уверена, что он окликнет ее, как это было уже не раз, но принц не издал ни звука, и она, выйдя из гостиной, уединилась в своей спальне.

Обедали они поздно, и обед тянулся дольше обычного, но сейчас не было еще и десяти часов. Марица подошла к окну.

"Может быть, пойти в сад?" – подумала Марица, но потом решила, что это было бы ошибкой. Вдруг ею овладело почти безотчетное стремление скорее увидеть лорда Эркли, сказать ему, как ей страшно и как она нуждается в нем.

Принцесса прекрасно знала, что, если встретит его на их привычном месте под ивами, она не выдержит и бросится к нему в объятия. Она не могла и подумать о том, чтобы действительно сделать это, но желание ее было так велико, что она, борясь с искушением, начала раздеваться ко сну. Горничная, должно быть, еще ужинала, и Марица позвала ее только тогда, когда надела ночную рубашку и была готова лечь в постель. Хельга, конечно, была поблизости, потому что моментально явилась на зов принцессы.

– Ваше королевское высочество уже в постели! – воскликнула она.

– Да, Хельга. Я не позвала вас, ведь вы, наверное, ужинали.

– У меня сегодня нет аппетита, ваше королевское высочество, очень жарко. Вам что-нибудь принести?

– Нет, спасибо, Хельга.

Горничная начала опускать шторы.

– Я оставлю окно открытым, ваше королевское высочество, – сказала она. – Но сегодня наверняка будет гроза, и вам тогда придется все равно его закрыть.

– Но сейчас еще очень жарко, чтобы закрывать окно, – согласилась Марица.

– Вас разбудить, как всегда, рано, ваше королевское высочество?

– Да, пожалуйста, Хельга, в четверть седьмого. Я поеду кататься верхом.

– Я не опоздаю, ваше королевское высочество.

Хельга забрала у Марины платье и сделала реверанс.

– Спокойной ночи, ваше королевское высочество!

– Спокойной ночи, Хельга, и спасибо вам за все. Горничная удалилась, и Марица устало положила голову на подушки.

Несколько позже она услышала, как Фридриха подвозят в кресле к его спальне. Он все еще молчал, и Марице это казалось более чем странным.

"Что же сказал ему адмирал?" – снова и снова спрашивала себя принцесса, даже не решаясь угадать ответ.

Марица могла слышать все, говорившееся в комнате принца, как через дверь, соединяющую их спальни, так и через открытые окна обеих комнат.

Когда кричал Фридрих, его было невозможно не расслышать, но сегодня тон задавал Джозеф, а его хозяин отвечал лишь слабым ворчанием.