– Могу ли я попросить вас кое-что передать принцессе? – спросил лорд Эркли.

– Конечно, – пообещала герцогиня.

– Скажите Марице, – попросил он, – что я буду ждать за туманом.

Герцогиня в точности исполнила обещание и, увидев свет в глазах Марицы и слабую улыбку на ее губах, поняла, что ее страхи напрасны.

Через три дня, когда вагон, задрапированный черным крепом, увозил тело принца Фридриха в Вильценштейн, Марица уже могла сопровождать покойного мужа, хотя и через силу, и вопреки советам врача.

Позже из немецких газет лорд Эркли узнал о торжественной заупокойной службе, которую в Вильценштейне устроили в честь умершего правителя.

Принца Фридриха похоронили с той помпой и тем великолепием, которые он так любил при жизни.

На похоронах присутствовали монархи большинства европейских стран, император же, хотя и не смог приехать сам, прислал своими представителями барона фон Эхардштейна и адмирала фон Сендена. Лорду Эркли это показалось верхом цинизма, на который был способен только кайзер.

Когда Марица покинула Мариенбад, лорд Эркли больше ничего не мог о ней узнать, и одно для него было несомненно – он не должен искать встречи с ней, пока она в Германии. Необходимо было подождать, пока весь траурный церемониал закончится и Марица сможет вернуться в Венгрию.

Эркли, однако, не на шутку пал духом от своей беспомощности, когда узнал, что Марица серьезно заболела, как только все церемонии, связанные с похоронами, подошли к концу. Если бы он повиновался только импульсу обычного влюбленного мужчины, он пренебрег бы всеми условностями и поехал в Вильценштейн. Но строгий самоконтроль дипломата сослужил Эркли хорошую службу.

Несколько недель его мучила бессонница, и когда он наконец услышал, что Марица достаточно хорошо себя чувствует, чтобы вернуться в Венгрию, он ощутил, что с его плеч свалилась огромная тяжесть. Однако врожденный такт и элементарное понятие о приличии подсказали Эркли, что лучше ей не писать. Он знал, что не должен возбуждать подозрений родственников Марицы в том, что в ее жизни, кроме мужа, был и другой мужчина. Он просто договорился с герцогиней, что она будет каждый месяц посылать Марице букет цветов. Лорд даже не решался отправить ей с цветами маленькую записочку, но в конце концов это было не так уж важно, ведь она и без слов понимала, что он думает только о ней.

Смирившись с тем, что он еще не скоро сможет увидеть Марицу, лорд Эркли с таким рвением отдался работе, что все его прежние приятельницы были немало удивлены. Получая на все приглашения один отказ за другим, они решили, что у него, должно быть, новое увлечение. Поняв, что Эркли не ищет встреч с женщинами, а если такое случалось, то дама оказывалась намного старше его, они были сначала удивлены, а потом и немного обижены.

– Что могло случиться с Ианом Эркли? – спрашивали они друг друга. – Он всегда был таким остроумным и интересным собеседником, а теперь думает исключительно о работе и смеется только в обществе короля.

Королю Эдуарду, однако, было очень приятно, что лорд Эркли оказывает ему столько внимания.

Отношения между Англией и Германией оставались дружескими только благодаря неустанным усилиям "Дядюшки Берти".

Французам это внушало все большее беспокойство, ведь в любой момент мог быть заключен англо-германский союз.

Перед ежегодным отдыхом в Мариенбаде король решил посетить Германию, что привело французов в истерику при одной мысли о возможных последствиях этого визита. К счастью, никаких эпохальных событий не произошло, и, как нашел лорд Эркли, визит был очень бесцветным.

Поезд короля встречал император Вильгельм, облаченный в неизменный военный мундир и сопровождаемый свитой высших армейских офицеров.

После обеда очень много говорили о политике, и, к восхищению лорда Эркли, король Эдуард остроумно, но уклончиво парировал все замечания племянника.